Китайцы как обычно заслуживают уважения.

22.11.2011  |  Андрей Полевой
КИТАЙ И СПАСЕНИЕ ЕВРОЗОНЫ:
ЦЕНА ВОПРОСА — БУДУЩИЙ СТАТУС ЮАНЯ

Переговоры Китая о помощи ЕС касаются прежде всего будущего места Пекина в мировой финансовой системе. Китай готов оказать Европе экономическую поддержку лишь в том случае, если ЕС пойдёт на ряд уступок. В частности, предоставит КНР больше влияния в МВФ, будет шире применять юань при международных расчётах, повысит экономический статус Китая в ВТО, избавит Пекин от назойливости в отношении валютных курсов и снимет действующее эмбарго на поставки европейского оружия.

В планах по спасению Европы от долгового кризиса, разрабатываемых в Брюсселе, всё чаще фигурирует Китай. Европа устремила свои надежды на Восток по весьма прозаической причине — только у Китая могут найтись свободные денежные средства, способные оказать существенную помощь банковской системе Евросоюза. Еще совсем недавно обсуждалось, что Китай поможет зоне евро, начав скупку гособлигаций проблемных стран. И представитель комитета по валютно-денежной политике ЦБ Китая Ли Даокуй в начале ноября действительно сообщил, что Пекин готов выделить на эти цели 100 миллиардов долларов.

Однако почти сразу же было опубликовано уточнение, что Китай внесет свой вклад не напрямую в европейский стабфонд (EFSF), а через МВФ. Причём с жесткими гарантиями на тот случай, если EFSF окажется неработоспособным. А перед самым началом саммита Большой двадцатки председатель КНР Ху Цзиньтао и вовсе заявил, что «Европа в состоянии справиться с ситуацией самостоятельно».

На первый взгляд не совсем понятно, почему Китай отказал Европе. Действующая модель развития китайской экономики по-прежнему является эффективной, но наметилось явное замедление в рекордных темпах развития. ВВП Китая в 2011 году рос медленнее, чем в прошлые годы, объем резервов Народного банка Китая увеличивался не так быстро, как прежде. Выросшая экономика и благосостояние значительной части народа начинают противостоять сами себе.

Средняя зарплата в КНР в 2010 году составила 465 долларов в месяц, а в этом может достичь 555 доллара. При таком впечатляющем росте доходов населения, Китай всё дальше отходит от своего главного конкурентного преимущества на мировом рынке — фактора дешёвой рабочей силы. Зарубежные компании, привлекавшие в Китай огромные инвестиции, всё чаще выбирают в качестве территории для размещения производства другие страны, что ведёт к сокращению рабочих мест.

К этим факторам добавляется общемировой спад потребления: Китай не может отправлять на экспорт прежнее количество товаров. Некоторое время назад власти КНР объявили о новой стратегии, позволяющей до известной степени компенсировать спад экспорта за счёт внутреннего спроса. Однако при всей многолюдности Китая, его внутреннее потребление не способно выступить в качестве полноценной альтернативы общемировому рынку. Профицит торгового баланса Китая в октябре вырос до 17 миллиардов долларов, что намного меньше прогнозируемой цифры в 24,9 миллиарда.

Дополнительной проблемой выступает тот факт, что в Китае, образно говоря, существует избыток денег. И перед китайским правительством стоит достаточно сложная задача — нужно решить, что с ними делать. В случае использования финансовых ресурсов внутри страны, необходимо находить такие способы, которые не подстегнули бы инфляцию. Для этого Пекин развернул, к примеру, масштабный транспортный нацпроект. В 2011 году Китай намерен потратить на скоростные железные дороги 115 миллиардов долларов.

Однако количество денег в Китае настолько велико, что они не могут быть полностью использованы внутри государства. И, по всем законам физики и экономики, начинается их «исход» вовне. Задача правительства — эту утечку капиталов контролировать и направлять в нужную сторону.

Казалось бы, мольбы Европы о помощи в данной ситуации как нельзя кстати. Примерно треть международных резервов Китая размещена в долговых бумагах европейских стран и составляет примерно триллион долларов. И перераспределить некоторую их долю не представляет никакой сложности.

Однако КНР нужны не столько финансовые, сколько политические выгоды. Китай готов оказать Европе экономическую помощь в том случае, если ЕС пойдёт на ряд уступок. В частности, предоставит КНР больше влияния в МВФ, будет шире применять юань при международных расчётах, повысит экономический статус Китая в ВТО, избавит Пекин от назойливости в отношении валютных курсов и снимет действующее эмбарго на поставки европейского оружия. Пока что в Европе такие требования посчитали завышенными и отказались. «Когда США и МВФ предлагают помощь испытывающим трудности странам, они выдвигают определенные условия. И логично, что Китай делает то же самое», — удивились представители правительства Китая.

Вряд ли отказ от китайских вложений был чисто европейским решением. Ведь при всей видимой простоте требований Пекина, речь фактически идёт о стратегических переменах в мировой табели о рангах. Увеличение влияния Китая в МВФ означает уменьшение возможностей самого Евросоюза и США, которые сейчас обладают правом вето по отношению к ключевым решениям МВФ. Пересмотр экономического статуса Китая в ВТО подразумевает, что ЕС поддержит признание рыночной экономики Китая, и торговые санкции в отношении китайского дешёвого импорта будут затруднены.

В начале октября Сенат США одобрил законопроект о совершенствовании механизма мониторинга валютных курсов, направленный против стран, «искусственно занижающих курс своих валют для поддержки экспорта». Направленность этого закона против Китая не скрывается. Валютные курсы юаня — больное место США. Барак Обама, выступая на конференции по итогам саммита Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в Гонолулу заявил, что действующая недооценка юаня на 20-25 процентов представляет угрозу для экономики Америки. В своей речи Обама сделал акцент на том, что США пытаются создать правила в экономическом сотрудничестве, приемлемые для остальных, а Китай по этим правилам играть не хочет и «преследует собственные интересы». Тем не менее, на саммите АТЭС Китай впервые выразил готовность идти на уступки в курсовой политике.

Однако сделать это КНР готова лишь при выполнении нового требования — включить юань в валютную корзину МВФ. «Мы должны расширить использование СДР МВФ, реформировать валютную корзину», — заявил председатель КНР Ху Цзиньтао. Сейчас курс квази-валюты МВФ, так называемых СДР, рассчитывается на основании четырёх валют — доллара США, евро, йены и британского фунта стерлингов. И, по словам представителей Фонда, эта конструкция будет по решению стран G20 пересмотрена в 2015 году. По словам директора МВФ Кристин Лагард, к четырем валютам, могут присоединиться китайский юань и бразильский реал. Войдя в корзину СДР, по расчётам аналитиков, в течение двадцати лет юань сможет претендовать на статус резервной мировой валюты.

Проще говоря, нынешние переговоры Китая о помощи ЕС касаются прежде всего будущего места Пекина в мировой финансовой системе. В данном случае Китай оперирует не тактикой, а стратегией, неторопливо выстраивая экспансионистскую политику с дальним прицелом. Считается, что если Пекин договорится с ЕС о выгодном позиционировании КНР в ВТО, экономика Китая может стать одной из наиболее эффективных. В 2001 году Китай был принят в организацию в качестве нерыночной экономики, что подразумевает ряд ограничений.

Подготовка проводится многоплановая и основательная. Китайским компаниям разрешены международные расчеты в юанях, банковские аналитики констатируют быстрое нарастание депозитов в юанях за пределами Китая, в особенности в США. Биржа Гонконга, третья по величине в мире, с октября начала продажи золота за юани. «Привлекая местных и иностранных инвесторов для покупки килограммовых слитков золота в юанях, мы тем самым способствуем интернационализации китайской валюты», — заявил Хейвуд Ченг, президент Гонконгской биржи. Эксперты не сомневаются, что новый проект вызовет ажиотаж среди инвесторов, поскольку юань понемногу наступает на доллар США.

Готова допустить иностранных эмитентов к торгам и Шанхайская фондовая биржа, стоящая на второй позиции в рейтинге торговых площадок мира. Точная дата начала торговых операций в таком формате ещё не определена, однако все технические и административные требования уже выполнены.

Интерес к этому предложению уже выразила Coca-Cola Co. Как заявил Ху Мин, вице-президент биржи «торговля ценными бумагами иностранных компаний должна начаться как можно скорее, так как время пришло». И, согласно расчётам, с приходом иностранных компаний на фондовый рынок Китая Шанхай получит шанс стать международным финансовым центром как раз к 2020 году. В этом же году, в случае принятия китайских предложений по линии МВФ, юань может выйти на первое по значимости место среди всех валют мира. Либерализация китайских рынков приведёт не только к наплыву инвесторов на биржи Китая. Государственное регулирование, действующее в настоящее время, сдерживает 85 миллионов китайских инвесторов, желающих вкладывать средства в капитал иностранных компаний.

Мировой кризис, безусловно, оказал негативное влияние на рост китайской экономики, Но даже эту ситуацию Китай стремится использовать в своих интересах. Более того, очередная фаза финансового кризиса, по самым разным подсчётам, может обеспечить к 2020 году если не глобальное китайское доминирование, то радикальное усиление КНР как мирового финансового центра.
Переговоры Китая о помощи ЕС касаются прежде всего будущего места Пекина в мировой финансовой системе. Китай готов оказать Европе экономическую поддержку лишь в том случае, если ЕС пойдёт на ряд уступок. В частности, предоставит КНР больше влияния в МВФ, будет шире применять юань при международных расчётах, повысит экономический статус Китая в ВТО, избавит Пекин от назойливости в отношении валютных курсов и снимет действующее эмбарго на поставки европейского оружия.

В планах по спасению Европы от долгового кризиса, разрабатываемых в Брюсселе, всё чаще фигурирует Китай. Европа устремила свои надежды на Восток по весьма прозаической причине — только у Китая могут найтись свободные денежные средства, способные оказать существенную помощь банковской системе Евросоюза. Еще совсем недавно обсуждалось, что Китай поможет зоне евро, начав скупку гособлигаций проблемных стран. И представитель комитета по валютно-денежной политике ЦБ Китая Ли Даокуй в начале ноября действительно сообщил, что Пекин готов выделить на эти цели 100 миллиардов долларов.

Однако почти сразу же было опубликовано уточнение, что Китай внесет свой вклад не напрямую в европейский стабфонд (EFSF), а через МВФ. Причём с жесткими гарантиями на тот случай, если EFSF окажется неработоспособным. А перед самым началом саммита Большой двадцатки председатель КНР Ху Цзиньтао и вовсе заявил, что «Европа в состоянии справиться с ситуацией самостоятельно».

На первый взгляд не совсем понятно, почему Китай отказал Европе. Действующая модель развития китайской экономики по-прежнему является эффективной, но наметилось явное замедление в рекордных темпах развития. ВВП Китая в 2011 году рос медленнее, чем в прошлые годы, объем резервов Народного банка Китая увеличивался не так быстро, как прежде. Выросшая экономика и благосостояние значительной части народа начинают противостоять сами себе.

Средняя зарплата в КНР в 2010 году составила 465 долларов в месяц, а в этом может достичь 555 доллара. При таком впечатляющем росте доходов населения, Китай всё дальше отходит от своего главного конкурентного преимущества на мировом рынке — фактора дешёвой рабочей силы. Зарубежные компании, привлекавшие в Китай огромные инвестиции, всё чаще выбирают в качестве территории для размещения производства другие страны, что ведёт к сокращению рабочих мест.

К этим факторам добавляется общемировой спад потребления: Китай не может отправлять на экспорт прежнее количество товаров. Некоторое время назад власти КНР объявили о новой стратегии, позволяющей до известной степени компенсировать спад экспорта за счёт внутреннего спроса. Однако при всей многолюдности Китая, его внутреннее потребление не способно выступить в качестве полноценной альтернативы общемировому рынку. Профицит торгового баланса Китая в октябре вырос до 17 миллиардов долларов, что намного меньше прогнозируемой цифры в 24,9 миллиарда.

Дополнительной проблемой выступает тот факт, что в Китае, образно говоря, существует избыток денег. И перед китайским правительством стоит достаточно сложная задача — нужно решить, что с ними делать. В случае использования финансовых ресурсов внутри страны, необходимо находить такие способы, которые не подстегнули бы инфляцию. Для этого Пекин развернул, к примеру, масштабный транспортный нацпроект. В 2011 году Китай намерен потратить на скоростные железные дороги 115 миллиардов долларов.

Однако количество денег в Китае настолько велико, что они не могут быть полностью использованы внутри государства. И, по всем законам физики и экономики, начинается их «исход» вовне. Задача правительства — эту утечку капиталов контролировать и направлять в нужную сторону.

Казалось бы, мольбы Европы о помощи в данной ситуации как нельзя кстати. Примерно треть международных резервов Китая размещена в долговых бумагах европейских стран и составляет примерно триллион долларов. И перераспределить некоторую их долю не представляет никакой сложности.

Однако КНР нужны не столько финансовые, сколько политические выгоды. Китай готов оказать Европе экономическую помощь в том случае, если ЕС пойдёт на ряд уступок. В частности, предоставит КНР больше влияния в МВФ, будет шире применять юань при международных расчётах, повысит экономический статус Китая в ВТО, избавит Пекин от назойливости в отношении валютных курсов и снимет действующее эмбарго на поставки европейского оружия. Пока что в Европе такие требования посчитали завышенными и отказались. «Когда США и МВФ предлагают помощь испытывающим трудности странам, они выдвигают определенные условия. И логично, что Китай делает то же самое», — удивились представители правительства Китая.

Вряд ли отказ от китайских вложений был чисто европейским решением. Ведь при всей видимой простоте требований Пекина, речь фактически идёт о стратегических переменах в мировой табели о рангах. Увеличение влияния Китая в МВФ означает уменьшение возможностей самого Евросоюза и США, которые сейчас обладают правом вето по отношению к ключевым решениям МВФ. Пересмотр экономического статуса Китая в ВТО подразумевает, что ЕС поддержит признание рыночной экономики Китая, и торговые санкции в отношении китайского дешёвого импорта будут затруднены.

В начале октября Сенат США одобрил законопроект о совершенствовании механизма мониторинга валютных курсов, направленный против стран, «искусственно занижающих курс своих валют для поддержки экспорта». Направленность этого закона против Китая не скрывается. Валютные курсы юаня — больное место США. Барак Обама, выступая на конференции по итогам саммита Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в Гонолулу заявил, что действующая недооценка юаня на 20-25 процентов представляет угрозу для экономики Америки. В своей речи Обама сделал акцент на том, что США пытаются создать правила в экономическом сотрудничестве, приемлемые для остальных, а Китай по этим правилам играть не хочет и «преследует собственные интересы». Тем не менее, на саммите АТЭС Китай впервые выразил готовность идти на уступки в курсовой политике.

Однако сделать это КНР готова лишь при выполнении нового требования — включить юань в валютную корзину МВФ. «Мы должны расширить использование СДР МВФ, реформировать валютную корзину», — заявил председатель КНР Ху Цзиньтао. Сейчас курс квази-валюты МВФ, так называемых СДР, рассчитывается на основании четырёх валют — доллара США, евро, йены и британского фунта стерлингов. И, по словам представителей Фонда, эта конструкция будет по решению стран G20 пересмотрена в 2015 году. По словам директора МВФ Кристин Лагард, к четырем валютам, могут присоединиться китайский юань и бразильский реал. Войдя в корзину СДР, по расчётам аналитиков, в течение двадцати лет юань сможет претендовать на статус резервной мировой валюты.

Проще говоря, нынешние переговоры Китая о помощи ЕС касаются прежде всего будущего места Пекина в мировой финансовой системе. В данном случае Китай оперирует не тактикой, а стратегией, неторопливо выстраивая экспансионистскую политику с дальним прицелом. Считается, что если Пекин договорится с ЕС о выгодном позиционировании КНР в ВТО, экономика Китая может стать одной из наиболее эффективных. В 2001 году Китай был принят в организацию в качестве нерыночной экономики, что подразумевает ряд ограничений.

Подготовка проводится многоплановая и основательная. Китайским компаниям разрешены международные расчеты в юанях, банковские аналитики констатируют быстрое нарастание депозитов в юанях за пределами Китая, в особенности в США. Биржа Гонконга, третья по величине в мире, с октября начала продажи золота за юани. «Привлекая местных и иностранных инвесторов для покупки килограммовых слитков золота в юанях, мы тем самым способствуем интернационализации китайской валюты», — заявил Хейвуд Ченг, президент Гонконгской биржи. Эксперты не сомневаются, что новый проект вызовет ажиотаж среди инвесторов, поскольку юань понемногу наступает на доллар США.

Готова допустить иностранных эмитентов к торгам и Шанхайская фондовая биржа, стоящая на второй позиции в рейтинге торговых площадок мира. Точная дата начала торговых операций в таком формате ещё не определена, однако все технические и административные требования уже выполнены.

Интерес к этому предложению уже выразила Coca-Cola Co. Как заявил Ху Мин, вице-президент биржи «торговля ценными бумагами иностранных компаний должна начаться как можно скорее, так как время пришло». И, согласно расчётам, с приходом иностранных компаний на фондовый рынок Китая Шанхай получит шанс стать международным финансовым центром как раз к 2020 году. В этом же году, в случае принятия китайских предложений по линии МВФ, юань может выйти на первое по значимости место среди всех валют мира. Либерализация китайских рынков приведёт не только к наплыву инвесторов на биржи Китая. Государственное регулирование, действующее в настоящее время, сдерживает 85 миллионов китайских инвесторов, желающих вкладывать средства в капитал иностранных компаний.

Мировой кризис, безусловно, оказал негативное влияние на рост китайской экономики, Но даже эту ситуацию Китай стремится использовать в своих интересах. Более того, очередная фаза финансового кризиса, по самым разным подсчётам, может обеспечить к 2020 году если не глобальное китайское доминирование, то радикальное усиление КНР как мирового финансового центра.
Переговоры Китая о помощи ЕС касаются прежде всего будущего места Пекина в мировой финансовой системе. Китай готов оказать Европе экономическую поддержку лишь в том случае, если ЕС пойдёт на ряд уступок. В частности, предоставит КНР больше влияния в МВФ, будет шире применять юань при международных расчётах, повысит экономический статус Китая в ВТО, избавит Пекин от назойливости в отношении валютных курсов и снимет действующее эмбарго на поставки европейского оружия.

В планах по спасению Европы от долгового кризиса, разрабатываемых в Брюсселе, всё чаще фигурирует Китай. Европа устремила свои надежды на Восток по весьма прозаической причине — только у Китая могут найтись свободные денежные средства, способные оказать существенную помощь банковской системе Евросоюза. Еще совсем недавно обсуждалось, что Китай поможет зоне евро, начав скупку гособлигаций проблемных стран. И представитель комитета по валютно-денежной политике ЦБ Китая Ли Даокуй в начале ноября действительно сообщил, что Пекин готов выделить на эти цели 100 миллиардов долларов.

Однако почти сразу же было опубликовано уточнение, что Китай внесет свой вклад не напрямую в европейский стабфонд (EFSF), а через МВФ. Причём с жесткими гарантиями на тот случай, если EFSF окажется неработоспособным. А перед самым началом саммита Большой двадцатки председатель КНР Ху Цзиньтао и вовсе заявил, что «Европа в состоянии справиться с ситуацией самостоятельно».

На первый взгляд не совсем понятно, почему Китай отказал Европе. Действующая модель развития китайской экономики по-прежнему является эффективной, но наметилось явное замедление в рекордных темпах развития. ВВП Китая в 2011 году рос медленнее, чем в прошлые годы, объем резервов Народного банка Китая увеличивался не так быстро, как прежде. Выросшая экономика и благосостояние значительной части народа начинают противостоять сами себе.

Средняя зарплата в КНР в 2010 году составила 465 долларов в месяц, а в этом может достичь 555 доллара. При таком впечатляющем росте доходов населения, Китай всё дальше отходит от своего главного конкурентного преимущества на мировом рынке — фактора дешёвой рабочей силы. Зарубежные компании, привлекавшие в Китай огромные инвестиции, всё чаще выбирают в качестве территории для размещения производства другие страны, что ведёт к сокращению рабочих мест.

К этим факторам добавляется общемировой спад потребления: Китай не может отправлять на экспорт прежнее количество товаров. Некоторое время назад власти КНР объявили о новой стратегии, позволяющей до известной степени компенсировать спад экспорта за счёт внутреннего спроса. Однако при всей многолюдности Китая, его внутреннее потребление не способно выступить в качестве полноценной альтернативы общемировому рынку. Профицит торгового баланса Китая в октябре вырос до 17 миллиардов долларов, что намного меньше прогнозируемой цифры в 24,9 миллиарда.

Дополнительной проблемой выступает тот факт, что в Китае, образно говоря, существует избыток денег. И перед китайским правительством стоит достаточно сложная задача — нужно решить, что с ними делать. В случае использования финансовых ресурсов внутри страны, необходимо находить такие способы, которые не подстегнули бы инфляцию. Для этого Пекин развернул, к примеру, масштабный транспортный нацпроект. В 2011 году Китай намерен потратить на скоростные железные дороги 115 миллиардов долларов.

Однако количество денег в Китае настолько велико, что они не могут быть полностью использованы внутри государства. И, по всем законам физики и экономики, начинается их «исход» вовне. Задача правительства — эту утечку капиталов контролировать и направлять в нужную сторону.

Казалось бы, мольбы Европы о помощи в данной ситуации как нельзя кстати. Примерно треть международных резервов Китая размещена в долговых бумагах европейских стран и составляет примерно триллион долларов. И перераспределить некоторую их долю не представляет никакой сложности.

Однако КНР нужны не столько финансовые, сколько политические выгоды. Китай готов оказать Европе экономическую помощь в том случае, если ЕС пойдёт на ряд уступок. В частности, предоставит КНР больше влияния в МВФ, будет шире применять юань при международных расчётах, повысит экономический статус Китая в ВТО, избавит Пекин от назойливости в отношении валютных курсов и снимет действующее эмбарго на поставки европейского оружия. Пока что в Европе такие требования посчитали завышенными и отказались. «Когда США и МВФ предлагают помощь испытывающим трудности странам, они выдвигают определенные условия. И логично, что Китай делает то же самое», — удивились представители правительства Китая.

Вряд ли отказ от китайских вложений был чисто европейским решением. Ведь при всей видимой простоте требований Пекина, речь фактически идёт о стратегических переменах в мировой табели о рангах. Увеличение влияния Китая в МВФ означает уменьшение возможностей самого Евросоюза и США, которые сейчас обладают правом вето по отношению к ключевым решениям МВФ. Пересмотр экономического статуса Китая в ВТО подразумевает, что ЕС поддержит признание рыночной экономики Китая, и торговые санкции в отношении китайского дешёвого импорта будут затруднены.

В начале октября Сенат США одобрил законопроект о совершенствовании механизма мониторинга валютных курсов, направленный против стран, «искусственно занижающих курс своих валют для поддержки экспорта». Направленность этого закона против Китая не скрывается. Валютные курсы юаня — больное место США. Барак Обама, выступая на конференции по итогам саммита Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в Гонолулу заявил, что действующая недооценка юаня на 20-25 процентов представляет угрозу для экономики Америки. В своей речи Обама сделал акцент на том, что США пытаются создать правила в экономическом сотрудничестве, приемлемые для остальных, а Китай по этим правилам играть не хочет и «преследует собственные интересы». Тем не менее, на саммите АТЭС Китай впервые выразил готовность идти на уступки в курсовой политике.

Однако сделать это КНР готова лишь при выполнении нового требования — включить юань в валютную корзину МВФ. «Мы должны расширить использование СДР МВФ, реформировать валютную корзину», — заявил председатель КНР Ху Цзиньтао. Сейчас курс квази-валюты МВФ, так называемых СДР, рассчитывается на основании четырёх валют — доллара США, евро, йены и британского фунта стерлингов. И, по словам представителей Фонда, эта конструкция будет по решению стран G20 пересмотрена в 2015 году. По словам директора МВФ Кристин Лагард, к четырем валютам, могут присоединиться китайский юань и бразильский реал. Войдя в корзину СДР, по расчётам аналитиков, в течение двадцати лет юань сможет претендовать на статус резервной мировой валюты.

Проще говоря, нынешние переговоры Китая о помощи ЕС касаются прежде всего будущего места Пекина в мировой финансовой системе. В данном случае Китай оперирует не тактикой, а стратегией, неторопливо выстраивая экспансионистскую политику с дальним прицелом. Считается, что если Пекин договорится с ЕС о выгодном позиционировании КНР в ВТО, экономика Китая может стать одной из наиболее эффективных. В 2001 году Китай был принят в организацию в качестве нерыночной экономики, что подразумевает ряд ограничений.

Подготовка проводится многоплановая и основательная. Китайским компаниям разрешены международные расчеты в юанях, банковские аналитики констатируют быстрое нарастание депозитов в юанях за пределами Китая, в особенности в США. Биржа Гонконга, третья по величине в мире, с октября начала продажи золота за юани. «Привлекая местных и иностранных инвесторов для покупки килограммовых слитков золота в юанях, мы тем самым способствуем интернационализации китайской валюты», — заявил Хейвуд Ченг, президент Гонконгской биржи. Эксперты не сомневаются, что новый проект вызовет ажиотаж среди инвесторов, поскольку юань понемногу наступает на доллар США.

Готова допустить иностранных эмитентов к торгам и Шанхайская фондовая биржа, стоящая на второй позиции в рейтинге торговых площадок мира. Точная дата начала торговых операций в таком формате ещё не определена, однако все технические и административные требования уже выполнены.

Интерес к этому предложению уже выразила Coca-Cola Co. Как заявил Ху Мин, вице-президент биржи «торговля ценными бумагами иностранных компаний должна начаться как можно скорее, так как время пришло». И, согласно расчётам, с приходом иностранных компаний на фондовый рынок Китая Шанхай получит шанс стать международным финансовым центром как раз к 2020 году. В этом же году, в случае принятия китайских предложений по линии МВФ, юань может выйти на первое по значимости место среди всех валют мира. Либерализация китайских рынков приведёт не только к наплыву инвесторов на биржи Китая. Государственное регулирование, действующее в настоящее время, сдерживает 85 миллионов китайских инвесторов, желающих вкладывать средства в капитал иностранных компаний.

Мировой кризис, безусловно, оказал негативное влияние на рост китайской экономики, Но даже эту ситуацию Китай стремится использовать в своих интересах. Более того, очередная фаза финансового кризиса, по самым разным подсчётам, может обеспечить к 2020 году если не глобальное китайское доминирование, то радикальное усиление КНР как мирового финансового центра.
http://win.ru/ekonomicheskie-interesy/1321942296

Отредактировано arma (16.12.11 11:14)