ЭпохА/теремок/БерлогА |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » ЭпохА/теремок/БерлогА » Политика - грязное дело? » ТУРЦИЯ
Турция - столица Анкара
Государство на юго-востоке Европы и в Малой Азии.
На северо-западе граничит с Болгарией и Грецией, на северо-востоке - с Грузией и Арменией, на востоке – с Ираном, на юге – с Ираком и Сирией.
На севере омывается Черным и Мраморным морями, на юге - Средиземным, на западе - Эгейским морем.
Протяженность сухопутных границ - 2648 км, береговой линии - 7200 км (с островами). Общая площадь страны около 770,6 тыс. кв. км.
Турция и вызовы "арабской весны"
Автор: Рачья Арзуманян, эксперт фонда "Нораванк" (Армения)
Появление в последнее время большого числа статей и публикаций позволяет говорить об отходе Турции от внешнеполитической доктрины «ноль проблем с соседями», нацеленной на установление добрососедских или нейтральных отношений со всеми соседями.
Успешное применение доктрины Давутоглу помогло сделать более благоприятной среду безопасности, что стало одним из факторов, позволивших Турции совершить рывок в экономическом развитии и облегчить решение задач обеспечения национальной безопасности.
Зачастую в дискуссиях вокруг гражданских и социально-экономических тем упускается из виду, что развитие общества зиждется на стабильности и безопасности. Общество перестает осознавать, что обеспечение безопасности государства и общества требует больших затрат. Безопасность стоит дорого, в том числе и в буквальном - экономическом смысле. Национальная безопасность - это сфера жизнедеятельности общества, которая потребляет значительную часть национального богатства, не производя при этом каких-либо материальных благ. В рамках логики финансово-экономической деятельности затраты на оборону и безопасность являются расходной статьей, которую желательно максимально сократить. Однако общество, забывающее о данных сферах и сосредотачивающееся исключительно на решении задач экономического и гражданского развития, рано или поздно оказывается не в состоянии защитить своих граждан от внешних или внутренних угроз.
Между тем среда безопасности того или иного государства не может рассматриваться в отрыве от международной системы безопасности. «Арабская весна», радикально меняющая политический ландшафт на Ближнем Востоке, не могла не отразиться и на внешнеполитической активности Турции. Элита турецкого государства осознала, что в изменяющемся региональном климате доктрина Давутоглу становится неадекватной и должна быть пересмотрена. Однако шансы на то, что новая доктрина будет сформулирована и опубликована, достаточно малы. О новой стратегии турецкого государства придется судить по конкретным шагам и действиям на внешнеполитической арене, а не теоретическому документу.
Метод разработки концептуального документа, доктрины, хорош и оправдан, когда вы обладаете достаточным временем для этого. Доктрина - своего рода «грамматика» языка, на котором изъясняется та или иная сфера государственной деятельности. В условиях нарастающей эскалации в регионе военно-политическая элита государства обязана перейти к «ad-hoc» стратегии и тактике, когда доктрина не столько формулируется и оформляется, сколько непосредственно реализуется, будучи обсужденной в кругах высшего военно-политического руководства страны, а предпринимаемые шаги диктуются внешнеполитическим контекстом и логикой процессов, протекающих в среде безопасности.
Отсутствие возможности опереться на грамматику затрудняет для внешнего наблюдателя анализ и тем более прогнозирование внешнеполитической активности государства и требует пристального внимания с целью «схватить» и понять логику наблюдаемых шагов. Поведение Турции вокруг Ливии, а теперь и Сирии позволяет говорить об отказе от кемалистского подхода к внешней политике. Дискуссии о намерениях Турции отказаться от изоляционистской, сосредоточенной исключительно на территории Турции политики и стратегии и перейти к проецированию мощи вовне ведутся давно. При этом говорится о неосманизме или неопантюркизме как возможных идеологиях турецкого государства в 21 веке. Однако, если ранее речь шла о теоретических дискуссиях и закрытых шагах на экономической или политической аренах, в случае Сирии можно говорить о практически открытом намерении применить военную мощь.
Турция и ранее применяла военную силу за пределами государства. Можно вспомнить Северный Кипр или военные операции в Курдистане, однако в данном случае речь шла о «привычных» действиях Турции. Международное сообщество «понимало» и «принимало», что у Турции имеются кипрская и курдская проблемы и она «имеет право» реагировать на них, в том числе и военными методами. Ситуация вокруг Сирии несколько отличается, поскольку вмешательство Турции в гражданскую войну на стороне антиправительственных сил явно изменяет общий региональный контекст. Кроме того, Турция своими действиями по отношению к Сирии демонстрирует готовность проецировать военно-политическую мощь, как минимум, на весь Ближний Восток, вынуждая государства региона, региональные и геополитические центры силы делать соответствующие выводы.
Для Армении в происходящих изменениях представляются важными следующие моменты. Во-первых, времена «миролюбивой Турции», которая намерена добиваться мира с соседями и в регионе, уходят в прошлое. Турецкая государственность возвращает себе более привычный и традиционный имидж наследницы Османской империи, которая умеет и даже хочет действовать при помощи военного инструмента для защиты своих интересов. Времена, когда Турция оперировала мягкой (soft) или умной (smart) мощью уступают новым, в которых турецкое государство, судя по всему, выбирает принуждающую (coersive) мощь. Во-вторых, в новых условиях говорить о сохранении существующих сфер влияния того или иного центры силы становится некорректным. Апелляции к договоренностям и прежнему разделу могут только вызвать улыбку или раздражать, показывая неадекватность обращающейся к таким аргументам стороны. В-третьих, процессы, протекающие на Ближнем Востоке, неизбежно затронут и Армению. Времена, когда Кавказ или Южный Кавказ рассматривались как отдельный регион со своей архитектурой системы региональной безопасности, балансом сил и интересов, подходят к концу. Жаркие ветры арабских пустынь в очередной раз в истории готовы изменить ландшафт и среду безопасности региона, вне зависимости от воли и желаний центров силы.
На сегодняшний день можно говорить о необходимости подготовки Армении к происходящим изменениям. В условиях растворения или разрушения перегородок, разделяющих Южный Кавказ, Кавказ и Ближний Восток, фокусирование внимания на нагорно-карабахском урегулировании, как главной внешнеполитической проблеме армянской государственности, несколько теряет свою актуальность. Возможность решения арцахской проблемы в изоляции и раньше была сомнительной, однако сегодня, на фоне жесткой и однозначной позиции Турции, готовой воевать вне территории своего государства, продолжение данной политики становится неперспективным.
В формируемой на наших глазах среде безопасности Армении необходимо готовиться к другим вызовам и угрозам. Критически опасным и угрожающим армянской государственности сценарием следует признать возможность проецирования Турцией военно-политической мощи на север. И если в 90-е годы Турция в силу инерции, безусловного доминирования России на постсоветском пространстве не рискнула открыто вмешаться в арцахскую войну и атаковать Республику Армения, ограничившись блокадой, сегодня способность России играть роль сдерживающего фактора требует внимательной оценки.
источник http://www.noravank.am/arm/index.php
http://hvylya.org/analytics/geopolitics … vesny.html
Турция приостановила отношения с Францией из-за закона о геноциде армян
Турчанки митингуют у здания Национальной ассамблеи Франции 22 декабря 2011 года. Фото ©AFP
Из-за принятия французскими депутатами закона об уголовной ответственности за отрицание геноцида армян в Турции в 1915 году Анкара приостановила отношения с Францией,
передает в четверг Agence France-Presse.
Как рассказал турецкий премьер-министр Тайип Эрдоган, Турция отзовет своего посла из Парижа для консультаций и отменит совместные проекты, в том числе в военной, политической и экономической сферах.
По словам главы турецкого правительства, двусторонним отношениям нанесена рана, которую трудно будет залечить.
Эрдоган также заявил, что французский президент Николя Саркози принес партнерские отношения с Турцией в жертву политической выгоде, надеясь заручиться поддержкой армянской диаспоры на предстоящих президентских выборах (закон предложили члены президентской партии "Союз за народное движение").
Между тем МИД Франции предостерег Анкару от чрезмерной реакции, передает агентство Reuters.
"Сейчас я надеюсь на то, что наши турецкие друзья не станут принимать близко к сердцу решение национальной ассамблеи. Нам вместе есть над чем работать", - отметил министр иностранных дел франции Ален Жюппе.
Напомним, согласно законопроекту, который должен вскоре поступить на рассмотрение верхней палаты парламента, отрицание геноцида армян будет наказываться годом тюрьмы и штрафом в 45 тысяч евро. Геноцид армян со стороны Османской империи Франция признала в 2001 году.
Франция является пятым по объему экспортным рынком Турции. В Турции работают около 350 французских компаний, где трудоустроены более 80 тысяч человек, отмечает Reuters.
http://lenta.ru/news/2011/12/22/sanctions/
День памяти жертв Геноцида 1915 года в Западной Армении
День памяти жертв Геноцида 1915 года в Западной Армении 2
Турецкие желания и турецкие возможности
За время нахождения у власти турецкого премьера Тайипа Реджепа Эрдогана амбиции Турции существенно расширились. Если ранее лидером исламского мира считался Египет, то после свержения с президентского поста Хосни Мубарака Каир потерял статус главного геополитического игрока в региональном масштабе. Эрдоган, пожалуй, как никто другой из лидеров мусульманских государств, почувствовал, что может встать на освободившееся место за штурвалом исламского корабля.
Его многочисленные поездки и пламенные выступления красноречиво говорили именно об этом. Казалось бы, само нынешнее положение Турции подталкивает Эрдогана к решительным действиям. Во-первых, у Турции сегодня одна из самых многочисленных армий среди всех государств, входящих в НАТО, во-вторых, - просто идеальное положение на карте мира. Одно только владение проливами Босфором и Дарданеллами, через которые проходят колоссальные товарные и военные потоки, определяет геостратегическое преимущество Анкары в регионе. Босфор и Дарданеллы – настоящая козырная карта Турции, которая выкладывается в том случае, когда другие дипломатические векторы приводят в тупиковую ситуацию.
Однако становление Турции как государства с амбициями регионального лидера сегодня нередко идут в разрез с интересами других государств. И таких государств сразу несколько. Во-первых, в числе таких государств гипотетически находится Российская Федерация.
Исторические хроники повествуют о том, что в двадцатые годы Россия для Турции была страной, которая одной из первых приняла турецкую государственность. Некоторое время между Россией (СССР) и Турцией были по-настоящему взаимовыгодные и вполне добрососедские отношения. Однако время шло, уже давно нет СССР, поэтому определенные изменения в отношения между Москвой и Анкарой произошли по объективным причинам. Связано это и тем, что оба государства желают контролировать Южный Кавказ. Но, как все понимают, сам Южный Кавказ – это далеко не однородное образование, где существует достаточно своих противоречий. Во-первых, это ситуация с очевидным взаимным неприятием Турции и Армении. Во-вторых, это конфессиональная близость между Турцией и Азербайджаном. В-третьих, это Грузия, которая всеми силами пытается пробраться в НАТО. Турция пытается продвигать на Южном Кавказе свои интересы как в военно-политическом плане, так и в плане экономическом. Один из вариантов экономического давления на Россию – попытки реализации проекта газопровода в обход российской территории – «Nabucco».
В то же время российско-турецкие отношения, какими бы порой натянутыми они ни казались, всегда могут выйти на продуктивный уровень. И здесь уже, как говорится, «пушки умолкают». Все дело в том, что товарооборот между двумя странами за последнюю «пятилетку» увеличился в четыре раза. Такой прорыв объясняется нацеленностью на взаимовыгодное сотрудничество. Можно сколько угодно говорить об армии Турции, о ее планах на политическое господство на Кавказе, однако серьезная зависимость от российского бизнеса – налицо. Вспомнить хотя бы то, как спокойно сошли на нет попытки турецких властей отказаться от закупок российского газа. Однако переговорный процесс и просто здравый смысл расставили все точки над i. Не нужно забывать, что турецкая экономика сегодня держится, в том числе, и на туризме. А, по данным статистических агентств, именно российские туристы оставляют в Турции наибольшее количество денежных средств.
Но не будем лукавить: ведь и Россия заинтересована в экономическом партнерстве с Турцией. Получается, что, несмотря на все проявляющиеся разногласия, ни Эрдоган, ни руководство нашей страны не готовы затевать масштабную конфронтацию из-за сиюминутных амбиций.
Однако существуют и государства, которые откровенно не приветствуют усиления Турции в регионе. Среди таких государств Израиль. После того, как турецкое правительство организовало поход к палестинским берегам так называемой «Флотилии Свободы», и после нападения на эту «Флотилию» израильского спецназа, отношения между Анкарой и Тель-Авивом зашли в тупик. Тупиковая ситуация обостряется еще и в связи с тем, что Соединенные Штаты пока не могут решиться, на чью же сторону им встать в таком щекотливом вопросе как турецко-израильские отношения. С одной стороны - Турция как член НАТО, с другой стороны – верный вассал Израиль. Дилемма, которая может поставить американскую администрацию в тупик.
С недавних пор подлила масла в огонь еще и Франция, принявшая закон, запрещающий не признавать на своей территории факт геноцида в отношении армян со стороны турок в начале 20-го века.
Однако здесь политологи сходятся во мнении, что такой шаг французских властей связан не столько с нежеланием Франции добавить Эрдогану геополитических дивидендов, сколько с тем, что Николя Саркози, грезящий вторым президентским сроком, хочет доказать, что он склонен выполнять свои обещания, которые он некогда имел смелость высказать. Кроме того, появилось и мнение о том, что Франция решала поставить Эрдогану политическую подножку в его желании провести Турцию в Европейский Союз.
Не будем забывать, что и ряд арабских государств вовсе не горит желанием признать Турцию как главную страну мусульманского мира. Саудовская Аравия, ведя по привычке двойную игру, старается показать, что у нее на такого рода лидерство гораздо больше прав.
Получается, что сегодня Турция вроде бы и с Западом, и с Востоком, но вот только ни Запад, ни Восток не спешат связывать себя братскими узами с Анкарой. Наметившуюся противоречивость в отношениях к Турции красноречиво иллюстрирует одно из событий конца прошлого года. По версии читателей журнала Time, Эрдоган был выбран человеком года как «проводник исламской демократии», но это только по версии читателей... Редакция журнала взяла на себя смелость и не приняла «волю народа». Вместо Эрдогана на обложке журнала появился некий собирательный образ демонстранта – участника протестных выступлений.
Поэтому амбиции Анкары могут разбиться о глыбу глобального «непризнания» значимости не только самого Эрдогана, но и всей Турции. Желания с возможностями, как мы знаем, частенько не совпадают…
Автор Володин Алексей http://topwar.ru/10743-tureckie-zhelani … nosti.html
Лис Пустыни Сегодня, 09:56
В последние годы Турция все громче заявляет о себе, как о новой сверхдержаве, претендующей на лидерство в исламском мире. Турция ведет боевые действия в Северном Ираке, активно вмешивалась в конфликт в Ливии, угрожает Европе заморозкой отношений. Об идеологии пантюркизма и связанных с ней политических демаршах говорит наш эксперт-тюрколог Аскар Курмангалиев.
На днях Евросоюз призвал правительство Кипра и Турции к сдержанности в принятии решений для выхода из конфликта, связанного с разработками природного газа на Кипре. После заявления кипрской стороны о начале проведения геологоразведки и поиске природного газа, министр энергетики Турции Танер Йылдыз заявил, что, если таковые работы начнутся, то и Турция приступит к поиску нефти в данном спорном регионе. Министр уточнил также, что турецкие судна, совершающие сейсмическую разведку, будут сопровождать корабли военного флота. Еще до этого заявления со стороны турецкого правительства прозвучала угроза заморозить свои отношения с ЕС в том случае, если переходное председательство ЕС в 2012 году передадут Кипру.
Агрессивные нотки во внешней политике сопровождаются ростом пантюркистских настроений внутри самой Турции, отчасти поддерживаемых государственной пропагандой. В российской блогосфере широко обсуждаются турецкие плакаты и карты агрессивно-имперского характера. «Пантюркизм – явление довольно сложное и противоречивое. Суть его сводится к заявлениям, что тюркам надо объединиться вокруг Турции, сильной страны, которая будет отстаивать права тюрок всего мира. Иногда пантюркисты заходят еще дальше и претендуют на присоединение к своему ареалу всех исламских стран, а также Индии из-за того, что завоевавший ее Захиреддин Муххамед Бабур, хотя и был монголом, но писал на тюркском чагатайском языке. Все эти построения довольно далеки от нынешней исторической действительности», - комментирует Аскар Курмангалиев. Он напоминает, что современные тюрки довольно сильно разнятся по культурным и религиозным признакам и едва ли могут составить сплоченное население пантюркистской Конфедерации: «Кроме мусульман, среди тюрок есть шаманисты, например, хакасы. Их культура очень далека от турецкой. Несмотря на это турецкие шовинисты включают их в свой имперский ареал». По словам эксперта, пантюркизм для различных тюркских народов остается довольно абстрактной и символической идеей, хотя популярность этой идеи постепенно растет. Для самой Турции пантюркизм играет роль идеологического стимулятора культурной, экономической и военной экспансии: «В этой связи можно отметить старания Турции в постсоветской Средней Азии. В Киргизии, например, действуют несколько турецких ВУЗов, турецкий бизнес развивается не менее динамично, чем китайский, а в один из главных парков в Бишкеке давно переименован в парк имени Ататюрка».
Власти Европы, по-видимому, осознают претензии Турции и поэтому не спешат удовлетворять турецкое стремление стать членом ЕС. С этим могут быть связаны недавние слова главы МИД Европы Кэтрин Эштон: «Мы не собираемся менять нашего решения. В июле 2012 года Кипр приступит к обязанностям главы ЕС». Ссора Кипра и Турции позволит Европе вежливо увернуться от сближения с Турцией, продолжающей настаивать на вхождении в состав Евросоюза.
***
Внешнеполитические амбиции Турции
http://www.youtube.com/watch?v=n-c3zRmC … detailpage
В гостях Александр Игнатенко - Президент Института религии и политики
Стратегия Турции
Stratfor, Джордж Фридман
Турция вновь становится значительной региональной силой. В некотором смысле, она в процессе возвращения на свои позиции, которые были у неё до Первой мировой войны, когда она была Оттоманской Империей.
Но хотя оттоманские параллели имеют поверхностную ценность в понимании ситуации, они не могут принять во внимание изменения в том, как работают глобальная и региональная системы. Более того, чтобы понять стратегию Турции, нам нужно понять обстоятельства, в которых она оказалась сегодня.
Конец Первой мировой войны привёл к концу Оттоманской империи и предоставлению турками суверенитета малым странам Азии и сокращению европейской части владений Турции. Сжатие освободило турков от имперской необходимости поддерживать контроль над сверхбольшой территорией, протянувшейся от Аравийского полуострова до Балкан. В практическом смысле поражение решило проблему того, что турецкие стратегические интересы превосходили их силу. После Первой мировой они стали сопоставимы. Хотя страна стала значительно меньше, она также стала гораздо менее уязвимой, чем была Оттоманская империя.
Российская проблема
В то же время общая нить связывает оба периода – страх перед Россией. Со своей стороны, Россия страдает от значительной стратегической уязвимости. Каждый из её портов (Санкт-Петербург, Владивосток, Мурманск и Одесса) доступен только через проливы, контролируемые потенциально враждебными силами. Британцы блокируют различные датские проливы, японцы блокируют доступ к Владивостоку и турки блокируют доступ в Средиземное море. Российская национальная стратегия заключается в установлении контроля над Босфором, чтобы предотвратить возможную блокаду и одновременно распространить своё влияние на Средиземноморье.
Более того, россияне имеют определённый интерес в изменении формы турецкого суверенитета. В Первой мировой Оттоманская империя сотрудничала с Германией, которая сражалась с русскими. В период между войнами и во время Второй мировой войны, пока Советы были слабы или отвлечены, Турция оставалась нейтральной (до февраля 1945 года, когда она объявила войну Оси). После войны, когда Советы были сильными и проводили скрытые операции, чтобы переманить на свою сторону Турцию и Грецию, турки стали близкими союзниками США и вступили в НАТО (не взирая свою удалённость от Северной Атлантики).
С 1945 по 1991 годы Турция была связана отношениями с США. Соединённые Штаты проводили стратегию сдерживания Советского Союза на линии от Норвегии до Пакистана. Турция была ключевым элементом из-за её контроля над Босфором, но также из-за того, что просоветская Турция могла открыть двери для прямого советского давления на Иран, Ирак и Сирию. В союзе с СССР или под его влиянием, Турция прорвала бы центр американской системы сдерживания, нарушив баланс сил. Как и Германия, Турция была ключевой точкой стратегии США и НАТО.
С турецкой точки зрения у них не было других вариантов. СССР вышел из Второй мировой войны в чрезвычайно сильном положении. Западная Европа была в руинах, Китай стал коммунистическим и поддерживал военные возможности Советов, не смотря на огромные потери, которые они понесли во время войны, страны на периферии СССР (включая Турцию) не могли эффективно сопротивляться его влиянию. Учитывая важность Босфора и азиатских малых стран для СССР, Турция была его фундаментальной зоной интересов. Не способная противостоять ему в одиночку, Турция вступила в тесные отношения с США.
На протяжении Холодной войны Турция была стратегическим императивом для США. Она соседствовала с СССР на севере и двумя советскими клиентами, Сирией и Ираком, на юге. Израиль отвлёкал Сирию от Турции. Но эта стратегическая логика разрешилась в 1991 году падением Советского Союза. С тех пор альянс США и Турции фрагментировался. Российские силы ушли с Юного Кавказа и Балкан, а война на Северном Кавказе надолго связала российскую армию. Армения, Грузия и Азербайджан получили независимость. Украина также получила независимость, делая статус Российского Черноморского флота в Крыму неясным. Впервые со времён раннего СССР Турция свободна от страха перед Россией. Этот определяющий элемент турецкой внешней политики исчез, и вместе с ним и зависимость от США.
Пост-советские изменения
Для турков и американцев осознание изменений заняло определённое время. Стратегические отношения стремятся к стабильности, во многом благодаря инертности мышления, даже после того, как сформировавшее его окружение исчезает; часто требуется новая стратегическая реальность, чтобы разбудить их. Поэтому турецкие отношения с Соединёнными Штатами оставались в силе некоторое время. Их попытки вступить в ЕС продолжались. Их отношения с Израилем оставались прежними даже тогда, когда американское спонсирование турецко-израильских отношений закончилось.
Гораздо проще создать набор стратегических правил перед лицом явной угрозы, чем перед лицом неопределённого набора возможностей. Для Турции возможности стали всё больше превалировать, но определить, как их использовать, было весьма трудно. Ключевой точкой разрыва с прошлым было вторжение американцев в Ирак в 2003 году. С турецкой точки зрения вторжение было ненужным, усиливало Иран и отражало внутренние политические сложности США. Впервые со Второй мировой войны турки не только отказались участвовать в американской инициативе, но и не позволили американцам использовать турецкую территорию в качестве плацдарма для вторжения.
Турция оказалась в ситуации, где её отношения с американцами стали более опасными, чем угрозы, от которых её защищал альянс с США. И это стало поворотным пунктом в пост-советской турецкой внешней политике. Как только Турция решила не сотрудничать с США (а это было её главным принципом десятилетиями), её внешняя политика уже не могла оставаться прежней. Разрыв с США не заставил небо упасть на землю. По факту, по ходу войны в Ираке турки видели себя мудрее американцев в этом вопросе, и американцам нечего было на это возразить.
Это дало туркам возможность рассматривать иные формы отношений. Очевидным вариантом было вступление в ЕС, ведущую силу, также не поддерживающую американское вторжение. Этой общности, однако, оказалось недостаточно, чтобы сделать Турцию членом ЕС. Множество причин, от страха перед массовой миграцией турков до греческой враждебности, блокировали турецкое членство. Членство в ЕС не рассматривалось в терминах внешней политики само по себе; скорее, для секуляристов оно символизировало идею Турции, как европейской страны с европейскими ценностями. Но решение о членстве так и не было принято. В конце концов, решение европейцев блокировать турецкое членство оставило турков с более динамичной экономикой, чем большинство Европы, и без груза греческих долгов.
Провал евроинтеграции и трансформация связей с США от безусловного союза до переговорного процесса (сейчас, скорее, более желательного для США) вынудило Турцию создать новую стратегию.
Эта стратегия выросла из трёх фактов.
●Во-первых, Турция не сталкивается с немедленной экзистенциальной угрозой, и даже вторичные угрозы вполне решаемы.
●Во-вторых, Турция быстро развивается экономически и имеет самую мощную армию в своём регионе.
●И, в-третьих, Турция окружена нестабильными и опасными соседями, чья турбулентность постоянно возрастает. Ирак и Сирия нестабильны. Иран усиливает свой напор, и война между Ираном и Израилем и/или США остаётся возможной. Кавказский регион был относительно тихим, но грузинское вторжение в Осетию в 2008 году и продолжающаяся напряжённость между Азербайджаном и Арменией также стали значимыми факторами. Балканы затихли после войны в Косово, но регион остаётся недоразвитым и потенциально нестабильным. В прошлом году Северная Африка стала нестабильной, Россия стала более настойчивой, и США оказались более далёкими и непредсказуемыми.
Три процесса определяют турецкую стратегию.
►Первый, это их рост в относительной силе. В регионе дестабилизирующихся стран, турецкая относительная сила растёт, что даёт Анкаре новые возможности.
►Второй, это возможные угрозы турецким интересам, вызванные дестабилизацией, что толкает турков вовне, когда Анкара ищет путей справиться с нестабильностью.
►Третий – это реальность, где США в процессе переопределения своей роли в регионе после Иракской войны, и уже не являются стабильной, предсказуемой силой.
Переходное состояние
Турция становится «великой силой». Ещё не стала по ряду причин, включая ограниченность своих институций для управления региональными делами, политическую базу, пока не готовую видеть Турцию в качестве главной силы или поддерживать региональное вмешательство, и регион, который не готов видеть Турцию в качестве покровительствующей, стабилизирующей силы. Для любой силы необходимо множество шагов, чтобы стать доминирующей региональной силы. Турция только начинает делать такие шаги.
В настоящем турецкая стратегия находится в переходном состоянии. Она больше не замкнута в формат Холодной войны, где она была просто частью системы альянса, но она также пока не выстроила фундамента зрелой региональной политики. Она не может контролировать регион, и не может игнорировать, что происходит. Сирийский пример показателен. Сирия – сосед Турции, и нестабильность в Сирии может повлиять на Турцию. Нет никакой международной коалиции, готовой предпринять шаги по стабилизации Сирии. Хотя Анкара вошла в состояние, в котором она устранилась от открытых действий, но сохраняет свои возможности открытыми, если события будут развиваться неприемлемо для Турции.
Когда мы рассматриваем турецкую периферию в целом, мы видим работу этой переходной внешней политики, неважно, в Ираке или на Кавказе. С Ираном Турция избегает быть частью американской коалиции, также отказываясь однозначно принять позицию Ирана. Турция не создаёт региональный баланс сил, как должна зрелая региональная сила. Скорее, она создала турецкий баланс сил, в том смысле, что турецкая сила балансирует между подчинением США и автономией. Этот период балансирования для растущей силы предсказуем, США прошли через подобную фазу между 1900 годом и началом Первой мировой войны.
Очевидно, у Турции есть две внутренние проблемы, которые нужно решить в то время, когда она движется вперёд. Мы говорим «когда она движется вперёд» потому что не существует народа, который когда-либо решил бы все свои внутренние проблемы прежде, чем играть большую международную роль. Первая проблема – это продолжающаяся напряжённость между секулярными религиозными элементами общества. Это одновременно и внутренняя напряжённость, и ситуативный вопрос внешней политики, особенно в контексте радикальных исламистов, когда любой знак исламской религиозности может вызвать тревогу немусульманских сил и изменение их отношения к Турции. Вторая проблема – это курдская проблема в Турции, как манифестировала боевая группа Курдистанская Рабочая Партия (КРП).
Первая проблема сегодня эндемична для большинства обществ, она определяет также и американскую политику. Это нечто, с чем народ должен жить. Проблема КРП, однако, уникальна. Курдский вопрос пересекается с региональным вопросом. К примеру, вопрос будущего Ирака включает в себя расширение автономии Иракского курдского региона, которое отразится на турецких курдах. Но основная проблема Турции в том, что пока курдский вопрос существует, любая внешняя сила, противостоящая турецкому росту, будет видеть в курдах турецкую слабость и будет видеть скрытое вмешательство в курдские регионы, как возможность ослабить турецкую силу.
Турция уже обеспокоена сирийскими и иранскими усилиями по сдерживанию Турции через курдских боевиков. Чем сильнее Турция становится, тем более некомфортабельно становится в этом регионе, и это усиливает турецкую уязвимость к внешнему вмешательству. Поэтому турки вынуждены обращаться к курдскому вопросу, поскольку региональное беспокойство и сепаратизм, подогреваемые внешними врагами, могут ослабить турецкую силу и обратить её текущий тренд на становление в качестве великой силы.
Парадокс в том, что чем более сильной становится страна, тем более уязвимой она может быть. США были несомненно в большей безопасности между Гражданской войной и своим вмешательством в Первую мировую, чем в любое время после этого. Также и Турция была в большей безопасности между 1991 годом и сегодня, чем она будет, когда станет великой силой. В то же время, небезопасно быть просто младшим союзником глобальной силы, учитывая риски, связанные с другими странами.
Идея долгосрочной безопасности среди других стран иллюзорна. Она не длится долго. Текущая стратегия Турции – продлить мир как можно дольше. Это означает позволить событиям вокруг её течь своим ходом в резонном допущении, что невмешательство в эти события будет угрожать Турции меньше, чем вмешательство. Но, как мы уже говорили, это переходная политика. Нестабильность на юге, рост иранской сферы влияния, углубление российского влияния на Кавказе и возможность, что США могут вновь изменить свою политику на Среднем Востоке и попробуют втянуть Турцию в стою коалицию – всё это возражает против того, что переходное станет перманентным.
Турция интересна именно из-за возможности изучить превращение из малой страны в великую силу.
Великие силы менее интересны, поскольку их поведение преимущественно предсказуемо.
Но управление трансформирующейся силой гораздо труднее, чем стабильной. Переходная сила сохраняет свой баланс, когда мир вокруг погружён в хаос и земля под ногами норовит выскользнуть.
Потрясения, которые переживают при этом общество и правительство, грандиозны. Они проявляют каждую слабость и тестирую каждую силу.
И для Турции будет ещё нескоро, когда эта трансформация приведёт к стабильному основанию силы.
Источник: Stratfor http://www.stratfor.com/weekly/turkeys-strategy
Перевод: Александра Роджерса http://www.hvylya.org/analytics/geopoli … rtsii.html
Турция превращается в сверхдержаву
"The Boston Globe", США,Николас Бернс (Nicholas Burns)
Эрдоган сменил роль посредника-миротворца на более агрессивный, независимый, а подчас и непредсказуемый курс
Когда «холодная война» завершилась, многие европейские и американские политики предсказывали, что Турцию неминуемо ждет быстрый упадок с точки зрения геополитического значения этой страны. В отсутствии угрозы со стороны Советского Союза, утверждали они, Турция потеряет ту роль, которую играла, роль бастиона, стоящего на пути коммунистической экспансии, так что в 21 веке ей суждено превратиться во второстепенную державу.
Эти прогнозы, однако, оказались более чем недальновидными, и мы все это сегодня наблюдаем. За прошедшее десятилетие Турция стала быстро развивающейся европейской державой, чье влияние постоянно усиливается, а также, возможно, самой влиятельной мусульманской страной в мире, на которую равняются молодые арабские реформаторы. Турция, наверное, является единственным государством в Европе, чья мощь выросла с начала финансового кризиса и народных восстаний в арабских странах.
В то время, как от европейских стран отвернулась удача, и они переживают экономический спад, экономика Турции растет такими быстрыми темпами, какими мало кто в мире может похвастаться. В плане влияния на Ближнем Востоке, она, вероятно, опережает даже такие державы, как Германия, Франция и Великобритания.
На этом фоне в высшей степени странным выглядит то, что такую страну уже давно отодвинули на второй план в руководстве НАТО, а в последние годы еще и захлопнули перед ней двери в Евросоюз.
Своим экономическим подъемом Турция обязана премьер-министру Реджепу Тайипу Эрдогану (Recep Tayyip Erdogan), блестящему, гордому и часто весьма «колючему» политику. Будучи истовым мусульманином, он совершил настоящую революцию в политической жизни страны, бросив вызов исторически сложившейся ориентации на светскую систему государственного устройства и сделав так, что ислам стал играть весьма важную роль в политике его государства.
Под его руководством Турция даже какое-то время была единственной страной, которой удавалось поддерживать неплохие отношения со всеми местными региональными державами, включая Израиль, Иран, Ирак и Сирию.
Во время правления Эрдогана Турция, которая, благодаря своему географическому положению, издавна играла роль моста, связывающего Восток с Западом, взяла на себя функции этакого «консультанта-миротворца» на Ближнем Востоке, который, как известно, является весьма нестабильным и взрывоопасным регионом, и продемонстрировала высокую компетентность в этом плане.
Анкара играла роль посредника на переговорах между Израилем и Сирией, выстраивала тесные стратегические отношения с израильтянами и убеждала Иран вести себя более умеренно и разумно в том, что касается вопросов, связанных с ядерным оружием.
За последние два года, однако, в политической линии страны наблюдаются кардинальные сдвиги. Эрдоган сменил роль посредника-миротворца на более агрессивный, независимый, а подчас и непредсказуемый курс. Он заморозил некогда весьма тесные отношения с Израилем из-за несогласия по палестинскому вопросу, надменно разговаривает с европейцами, а в этом году совершил еще более удивительный поступок, отвернувшись от своего когда-то близкого друга, сирийского диктатора Башара аль-Ассада (Bashar al Assad), и открыто призвав к революции для свержения его режима.
Отношения Турции с Соединенными Штатами выглядят не менее противоречивыми. Анкара, которая во время «холодной войны» неизменно и без лишних вопросов поддерживала позицию Америки, после событий 11 сентября 2001 года превратилась вдруг в непостоянного и какого-то вялого союзника. Парламент страны отказался предоставить войскам США коридор для вторжения в Ирак в 2003 году.
В последние годы Турция блокирует усилия США, связанные с Кипром, и мешает НАТО установить более тесные связи с Евросоюзом. Кроме этого, Эрдоган стал проводить весьма авторитарную политику у себя дома, что внушает серьезные опасения. Он арестовал многих бывших военных руководителей без предъявления им официальных обвинений и сильно ограничил свободу прессы.
На самом деле, когда вопрос об отношениях с Турцией поднимается в правительственных кругах европейских стран и даже США, политики демонстрируют крайнее раздражение и жалуются на то, как нынче трудно работать с официальной Анкарой, которая становится все более уверенной в себе.
В то время, как многие высокопоставленные чиновники в Вашингтоне жалуются на поведение Турции, президент Барак Обама, похоже, является в этом смысле исключением. За последние три года ему удалось выстроить тесные, доверительные отношения с Эрдоганом.
Уже в 2009 году, т.е. в самом начале своего президентского срока, Обама посетил с визитом Стамбул, тем самым выразив свое уважение лично Эрдогану и новой роли, которую играет Турция.
Позднее он убедил турецкого премьер-министра разместить объекты противоракетной обороны НАТО на территории своей страны, а затем Турция стала главным доверенным лицом США в делах, касающихся Сирии. Недавно Обама попросил Эрдогана передать его частное сообщение духовному лидеру Ирана аятолле Али Хаменеи (Ali Khamenei) в преддверии нового ранда международных переговоров по ядерным вопросам.
Некоторые эксперты считают, что Обама делает слишком большую ставку на Эрдогана, чьи высокие амбиции в области внешней политики не всегда приводят к ожидаемому результату, и который ведет борьбу с турецкими военными, являющимися близкими друзьями Америки.
Безусловно, стратегическая линия Обамы не лишена риска. Однако баланс сил на мировой арене постоянно меняется, поэтому Соединенные Штаты не могут больше рассчитывать на беспрекословную лояльность со стороны своих союзников.
Европа совершила историческую ошибку, закрыв для Турции дверь в Евросоюз, ведь тем самым она потеряла свое влияние в Анкаре. Несмотря на заметные разногласия в позициях двух стран, Обама сумел завоевать доверие Эрдогана, и Америка от этого только выиграла.
В этом смысле США, возможно, ведут более умную игру и держат непредсказуемую Турцию под рукой в качестве союзника, позволяющего повысить боевые возможности, чтобы преследовать наши интересы в таком сложном регионе, каким является Ближний Восток.
Оригинал публикации: The rise of Turkey as a superpower
Перевод: http://rus.ruvr.ru/2012_04_28/73236232/
Американская мина под Турцию
Игорь ИГНАТЧЕНКО 05.06.2012
Высокопоставленный сотрудник Госдепартамента США Фред Хоф назвал сирийское правительство «ходячим покойником». В конце декабря 2011 года Ф. Хоф вошел в созданный при администрации Б. Обамы специальный секретный комитет, цель которого заключается в разработке сценариев возможной западной интервенции в Сирию.
По информации американского журнала Foreign Policy, «необычно малочисленную» группу чиновников из Пентагона, Госдепартамента, Министерства финансов и прочих ведомств CIF возглавляет Стив Саймон из Совета национальной безопасности.
Эта группа действует вне рамок привычных процедур взаимодействия между американскими правительственными учреждениями.
Примерно в то же самое время (20 декабря 2011 года) Общество Генри Джексона со штаб-квартирой в Лондоне обнародовало разработанный в его недрах сценарий военного нападения на Сирию и озаглавленный «интервенция в Сирию». Этот сценарий написал один из руководителей Общества Генри Джексона Майкл Вайс. Общество Генри Джексона – влиятельный англосаксонский «мозговой центр», проводящий традиционную британскую имперскую политику «разделяй и властвуй». Кроме того, это «Общество» консультирует и разрабатывает стратегии для американских неоконсерваторов, формировавших политику еще при Джордже Буше-старшем и продолжавших это делать при Буше-младшем.
Этот опубликованный документ «Интервенция в Сирию» начинается с рекомендаций по созданию «предлога» (именно это слово использует Майкл Вайс) для иностранной вооруженной интервенции. Для этого, по мнению Вайса, можно использовать любые обвинения в адрес сирийского руководства. По планам Вайса, военная интервенция должна начаться воздушными ударами английских, французских, турецких и американских соединений, после чего последует наземная операция для создания «сирийской зоны безопасности» – очередного Бенгази, теперь уже сирийского, то есть создания плацдарма для действий «Сирийской свободной армии».
Большая роль в британских и американских планах интервенции отводится Турции как главному тарану для вторжения в Сирию. Еще в конце ноября 2011 года турецкое правительство впервые публично заявило о возможности открытого военного противостояния с Сирией. По словам главы МИД Турции Ахмета Давутоглу, «эта мера хотя и вынужденная, но вполне реальная». Пугающе прозвучало и заявление госсекретаря США Хиллари Клинтон, которое она сделала 19 апреля с.г. во время встречи «друзей Сирии» в Париже.
Суть заявления Клинтон в том, что если Совбез ООН не обеспечит легитимность вторжения в Сирию, то в таком случае Сирию можно будет атаковать как «агрессора, напавшего на Турцию», поскольку Турция сможет как член НАТО обратиться за военной помощью к Североатлантическому альянсу. Значит, любая провокация, организованная в том числе и Анкарой, сможет стать удачным «предлогом» для интервенции НАТО в Сирию.
Тем временем со 2 по 12 мая с.г. в Дании прошли международные военные учения «Хрустальный орел – 2012», которые провел штаб германо-датско-голландского армейского корпуса «Северо-Восток». Эти маневры стали самым крупным мероприятием оперативной подготовки данного объединения, начиная с 2008 года. В этих учениях приняли участие около полутора тысяч военнослужащих из 15 стран (Австрия, Чехия, Хорватия, Дания, Эстония, Франция, Германия, Литва, Италия, Польша, Румыния, Словакия, Словения, Испания и США). По сценарию маневров в государстве «Ауригия» «возник очаг напряженности, который может перерасти в гражданскую войну и вызвать дестабилизацию обстановки в целом регионе.
В сложившейся ситуации Совбез ООН принял решение провести военную операцию по стабилизации ситуации в стране с привлечением сил и средств многонационального армейского корпуса ”Северо-Восток”». Командование армейского корпуса «Северо-Восток» признало, что сценарий учения полностью соответствует обстановке на Ближнем Востоке.
Нетрудно понять, что под загадочной страной «Ауригией», которая должна быть подвергнута принудительной «военной санации», скрывается Сирия. Учитывая последние заявления Давутоглу и Клинтон, проведение военных учений в Дании показывает, что НАТО уже начало активно готовиться к силовому решению «сирийского вопроса».
Кроме того, с 1 по 16 июня с.г. в территориальных водах Литвы, Латвии, Польши, Эстонии и Германии должны пройти крупномасштабные учения объединенных ВМС НАТО «Baltops – 2012», цель которых «отработать вопросы применения многонациональной группировки в ходе операции по урегулированию кризисной ситуации».
Предполагается, что в морских учениях примут участие представители 12 государств-членов НАТО. В ходе маневров планируется высадка подразделений морской пехоты, должны быть задействованы 30 боевых и вспомогательных кораблей, части ВВС и сухопутных войск.
Принимая во внимание тот факт, что Сирия является морским государством и имеет порты в Средиземном море, становится понятно, что НАТО последовательно отрабатывает как сухопутную, так и морскую фазы предстоящей интервенции в Сирию.
Правительство премьер-министра Турции Р. Эрдогана грезит мечтами о строительстве новой Османской империи, о воплощении идеи «Великого Турана» и поэтому активно участвует в реализации американского проекта под названием «Новый Ближний Восток». По словам бывшего генерального директора Министерства промышленности и торговли Турции Бюлента Эсиноглы, автора книги «Затопленные Западом», «Эрдоган является сопредседателем проекта «Большой Ближний Восток» и готов сделать всё, чтобы обеспечить требуемый Вашингтоном раскол Сирии на три части».
Однако ослепленное экспансионизмом и идеями пантюркизма и неоосманизма турецкое правительство будто не понимает, что само копает себе могилу. Похоже, Эрдоган не понимает или не хочет понять, что весь смысл происходящих ныне событий на Ближнем Востоке сводится к раздроблению крупных исламских государств, с тем чтобы слабеющие США могли продолжить контролировать этот стратегически важный регион, богатый энергоресурсами.
Помнится, правительство США активно потворствовало Саддаму Хусейну в его планах напасть на Кувейт, а потом обвинило последнего в агрессии и организовало «Бурю в пустыне», за которой последовала еще одна интервенция в Ирак в 2003 году. В результате шея Хусейна оказалась в затянутой петле.
Теперь Эрдоган идет по пути своего незадачливого коллеги – после интервенции Турции в Сирию может так получиться (через какое-то время), что международное сообщество обвинит правительство Эрдогана в агрессии против Сирии, припомнив ему и бомбардировки курдов в северном Ираке.
Несмотря на то, что Турция является членом НАТО и пока остается важным стратегическим партнером США на Ближнем Востоке, она до сих пор не получила поддержку Вашингтона в борьбе против курдского сепаратизма и террора.
В этой связи интересны слова бывшего главнокомандующего вооруженными силами Турции генерала Доган Гюреш Паша в интервью турецкой газете Milliyet от 4 ноября 2007 года: «Для Турции существует риск разделения. Этого хотят и США, и Евросоюз». И действительно, 21 марта с.г. был опубликован ежегодный доклад комиссии США по религиозной свободе, в котором Турция подверглась резкой критике, и авторы доклада призвали включить Турцию в «черный список» госдепартамента США.
В тот же день в Сенат США был внесен новый проект резолюции о геноциде армян. «Настало время, чтобы США присоединились к 19 странам, в том числе Бельгии, Канаде, Франции, Италии и ЕС, которые официально признали массовые убийства 1,5 млн. армян в Османской Турции геноцидом. Геноцид армян – это исторический факт, который стал одной из причин принятия Конвенции о геноциде», – заявил один из американских сенаторов. И что уж совсем удивительно, так это то, что на 21 марта, то есть в тот же самый день, было запланировано провозглашение независимого Курдского государства (которое, впрочем, было отложено), о чем с гордостью сообщил президент курдской автономии Ирака Масуд Барзани.
Курдскую автономию на севере Ирака сами курды называют «Южным Курдистаном», а есть еще и Западный Курдистан (Сирия), Восточный Курдистан (Иран) и Северный Курдистан (Турция). Иными словами, нерешенная после Первой мировой войны курдская проблема с приходом «арабской весны» обострилась с новой силой.
Планы о создании Курдистана вынашивались довольно давно, но практическое воплощение этих планов было бы немыслимо без американской интервенции в Ирак в 2003 году. О том, что американцы планируют ослабить Турцию, создав на ее территории новое государство Курдистан, говорит и карта отставного подполковника американской армии Ральфа Петерса, опубликованная им в июне 2006 года в журнале Вооруженных сил США Armed Forces Journal. Именно эта карта «Нового Ближнего Востока» использовалась в обучающих программах для высших военных офицеров Оборонного колледжа НАТО и 15 сентября 2006 года была представлена для всеобщего обозрения в Военном колледже НАТО в Риме.
Известно, что обучавшиеся в этом колледже турецкие офицеры были крайне раздосадованы видом расчлененной Турции, ведь, согласно планам американского военного стратега, восточная часть Турции досталась новообразованному государству Курдистан (13 восточных провинций Турции со столицей в Диярбeкире образовали Курдское государство). По мысли Петерса, продолжающего пользоваться авторитетом в Пентагоне, государство Свободный Курдистан создается на базе четырех стран – Ирака, Сирии, Турции и Ирана, что само по себе предполагает раскол этих государств на несколько частей.
Для образования независимого государства Свободный Курдистан остальным частям Курдистана, по мысли Петерса, на первом этапе будет предоставлен такой же статус, которым сегодня пользуется Иракский Курдистан. Территория, на которой должно появиться новое государство, богато нефтью и другими полезными ископаемыми. Поэтому оно будет благодарно американскому правительству за помощь в обретении независимости и будет щедро делиться своими энергоресурсами, так же как это происходило с Ираком после вторжения США в 2003 году и Республикой Южный Судан, сейчас активно сотрудничающей с американцами.
Конечно, кто-то может сказать, что Курдистан в ближайшем будущем не появится на картах мира, однако никто также не мог представить, что на севере Африки вскоре появится новое государство – Азавад (на севере Мали).
Если международное сообщество признает это фактически существующее государство де-юре, то у Курдистана появляется реальный шанс обрести свою государственность, потому что курды – самой крупный в мире этнос (более 50 млн. человек), не имеющий собственной государственности.
Второе место занимали туареги, но они теперь обзавелись собственным государством, так что мешает курдам последовать их примеру? Тем более что в высших кругах США то и дело раздаются нелицеприятные отзывы о геополитических перспективах Турции.
Так, известный публицист, один из бывших руководителей американской разведки Грэм Фуллер еще в мае 1999 года в статье, опубликованной в газете The Washington Post, задался вопросом о жизнеспособности некоторых государств, в том числе и Турции.
Очевидно, что «арабская весна» 2011 года дала старт новому переделу сфер влияния на Ближнем Востоке и в Северной Африке, в котором участвуют как западные, так и арабские государства. И совершенно неочевидно, что в сложившихся условиях Турция сумеет сохранить целостность собственных границ.
Курды Сирии уже заявили о провозглашении на территории этой страны «Западного Курдистана», столицей которого станет город Африн. «Западный Курдистан» расположен на севере Сирии и граничит с Турцией.
Вторжение Турции в Сирию будет означать, что Турция стала на мину, которая при малейшем неловком движении Анкары взорвется.
Вместо того чтобы стараться сохранить статус-кво в нынешние турбулентные времена на Ближнем Востоке, правительство Эрдогана ведет свой народ к очень опасной авантюре, которая отзовется уже в недалеком будущем.
«Курды являются той спичкой, которую Америка может зажечь тогда, когда ей будет выгодно», – сказал однажды Рональд Рейган и с ним трудно поспорить.
Взлет и падение Турции Эрдогана
"Asia Times", Китай,М.К. Бхадракумар (M. K. Bhadrakumar)
http://rus.ruvr.ru/2012_07_25/Vzlet-i-p … JErdogana/
Фото: EPA
У Эрдогана не остается иного выбора, кроме как признать, что он является частью вашингтонского «инструментария», не более того
Израиль выскочил как черт из табакерки, и это может говорить только об одном: сирийский кризис движется к решающей стадии.
В операционной включился свет, и в Сирию впился скальпель. Дальнейшее будет довольно неприятным зрелищем, поскольку анестезия не применяется, а главный хирург предпочитает руководить из-за кулис, пока подручные делают грязную работу.
К настоящему моменту Турция, Саудовская Аравия и Катар приложили максимум усилий по дестабилизации Сирии и свержению режима президента Башара Асада.
Но Башар держится. Теперь, чтобы довести начатое до конца, потребовался израильский опыт.
Нужен кто-то, кто вонзит острый нож в спину Башару. Королю Иордании эту работу поручить нельзя; он достает Башару лишь до колен.
Разжиревшие шейхи Саудовской Аравии и Катара не привыкли к физической работе; Организация Североатлантического договора, обжегши пальцы в Ливии во время кровопролитной операции на грани военного преступления, предпочитает держаться в стороне. Остается Турция.
В принципе, у Турции достаточно мышечной массы, но интервенция в Сирию чревата рисками, а частью наследия Кемаля Ататюрка, актуальной и поныне, является то, что Турция избегает рисков. Кроме того, вооруженные силы Турции находятся не в лучшей форме.
Вдобавок премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган неспособен настроить общественное мнение Турции в пользу войны в Сирии, да и сам он идет рискованным путем, пытаясь изменить конституцию и стать настоящим султаном — как если бы президент Франции Франсуа Олланд взял на себя функции премьер-министра Жан-Марка Эйро и первого секретаря Социалистической партии Мартин Обри.
Разумеется, Эрдоган не может рисковать карьерой. Кроме того, есть неизвестные переменные — потенциальная реакция алавитского меньшинства в Турции (которое неприязненно относится к возрождению салафитства под покровительством Эрдогана) и извечная опасность попадания в ловушку, поставленную воинственными курдами.
На прошлой неделе «Аль-Джазира» взяла интервью у одного из лидеров алавитской секты в Турции, который выразил озабоченность углублением межконфессионального характера внутрисирийского конфликта, разжигаемого суннитами-салафитами. Они опасаются усиления позиций салафитов в Турции. Алавиты в Турции считают, что Асад «старается сохранить толерантную, плюралистическую Сирию».
Варианты действий в чрезвычайной ситуации
Но все это становится неактуальным. В пятницу New York Times со ссылкой на американских чиновников в Вашингтоне сообщила, что президент США Барак Обама «расширяет помощь повстанцам и наращивает усилия по созданию коалиции государств-единомышленников с целью свержения правительства [в Сирии]».
Далее она сообщает, что сотрудники ЦРУ, уже «несколько недель» находящиеся на юге Турции, продолжат свою операцию по разжиганию насилия в отношении сирийского режима. Тем временем, США и Турция будут и далее работать над сколачиванием пост-асадского «временного правительства» в Сирии.
Между тем, лидеры запрещенных в Сирии «Братьев-мусульман» провели в Стамбуле четырехдневное совещание и в пятницу объявили о планах создания «исламской партии». «Мы готовы к пост-асадовской эре, у нас есть планы в сфере экономики, судебной системы, политики», — заявил официальный представитель «Братьев-мусульман».
New York Times сообщает, что Вашингтон тесно сотрудничает с Анкарой и Тель-Авивом, обсуждая «множество вариантов действий в чрезвычайной ситуации», которая может возникнуть в случае «краха сирийского правительства».
Разрабатываемый оперативный план состоит в том, чтобы, пока Анкара наращивает тайные операции в Сирии (спонсируемые Саудовской Аравией и Катаром), Израиль пересек сирийскую границу с юга, атаковал вооруженные силы Башара и минимизировал их возможности по противостоянию турецкой угрозе.
Турция ведет эскалацию психологической войны, демонстрируя посредством СМИ, что сирийский режим уже шатается. Турецкие комментаторы распространяют этот посыл. Мурат Йеткин (Murat Yetkin) из официальной газеты Hurriyet приводит слова одного турецкого чиновника:
«Наши люди [турецкая разведка] на местах отмечают, что большинство городского населения, до сих пор предпочитавшее оставаться нейтральным, начинает поддерживать группы оппозиции. Думаем, что сирийский народ начинает понимать, что администрация рушится».
Но такие захватывающие сюжеты также отражают тревогу турецкого истеблишмента по поводу того, что сирийский режим не проявляет признаков капитуляции, несмотря на все удары, нанесенные ему «повстанцами».
.................................
Продолжение под катом:
Миссия в Москву
Лучшее, на что может надеяться Эрдоган, — это некий «дворцовый переворот» в Дамаске в ближайшие дни или недели, осуществленный при участии турецкой разведки. Анкару устроило бы отстранение Башара от власти и создание переходной структуры, которая сохранила бы элементы существующей баасистской государственной структуры и могла бы обеспечить упорядоченную передачу власти новой администрации — то есть, в идеальном случае, смену власти аналогичную той, что произошла в Египте после ухода Хосни Мубарака.Но Эрдоган не уверен, сумеет ли Турция провернуть в Дамаске переворот по египетскому образцу. Его неожиданный визит в Москву в прошлую среду был нацелен на то, чтобы прощупать возможность создания в Дамаске новой стабильной переходной структуры посредством международного сотрудничества (Обама придал весомости миссии Эрдогана, позвонив в четверг президенту России Владимиру Путину для обсуждения проблем Сирии).
Но, что любопытно, накануне запланированной встречи Эрдогана с Путиным в Кремле в Дамаске произошел масштабный теракт, в результате которого погибли министр обороны Сирии и глава военной разведки. В результате Москва вежливо выслушала Эрдогана и заверила его в том, что будет четко отделять долгосрочные стратегические связи с Турцией от сирийского вопроса. В любом случае, позиция России осталась неизменной, о чем свидетельствует ее вето в Совете Безопасности ООН неделю спустя.
Москва видит, что в сирийской партии начался эндшпиль. В пятничном интервью телеканалу Russia Today постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин говорил о происходящем в крайне жестких выражениях. Он заявил, что стратегия Запада направлена на «нагнетание напряженности в Сирии и вокруг нее при каждой возможности».
«В их курсе в отношении Сирии гораздо больше геополитики, чем гуманизма», — насмешливо отметил Чуркин. Упомянул он и об Иране: «Я бы не исключал, что дальше они двинутся на Иран... А это нарастание напряженности в отношениях между Ираном, Западом и саудовцами ни к чему хорошему не приведет».
Накануне визита в Москву Эрдоган посетил Пекин, который также чувствует, что США заключают сделку по Сирии. В пятничной редакционной статье газеты Global Times отмечалось, что «администрация Асада, вероятно, будет отстранена от власти... шансов на политическое решение остается все меньше... изменения в Сирии могут наступить внезапно».
Советник президента США по национальной безопасности Том Донилон отправляется в Пекин, чтобы выяснить, можно ли смягчить позицию Китая.
И Россия, и Китай считают, что правление Эрдогана благоприятно для развития их отношений с Турцией. Россия получила контракт стоимостью 20-25 млрд. долл. на строительство АЭС в Турции. Китай пригласил Турцию в качестве партнера по диалогу в Шанхайскую организацию сотрудничества. Недавно Турция провела вторые военные учения с Китаем и стремится быть мостом между НАТО и Пекином.
Мастер на все руки
Однако и Россия, и Китай должны принимать в расчет то, что в условиях «новой холодной войны» Вашингтон рассчитывает на возвращение Турции в круг своих ближайших союзников и выполнение ею соответствующих функций на обширном пространстве от Черного моря до Кавказа и Каспия и, далее, до Центральной Азии. В конечном итоге, США еще со времен «холодной войны» обладают множеством козырей, которые позволяют манипулировать турецкой политикой. Это очевидно по той важности, которой Вашингтон наделяет в своей стратегии лидера иракских курдов Масуда Барзани.Недавно Обама принял Барзани в Белом доме. Барзани стал «центром притяжения» в американо-турецкой политике по Сирии. Это произошло через несколько месяцев после того, как ExxonMobil подписала в октябре контракт на разработку баснословно богатого месторождения нефти в подконтрольном Барзани Курдистане, проигнорировав протесты Багдада по поводу того, что такая сделка с властями провинции в обход центрального правительства нарушает суверенитет Ирака.
На прошлой неделе американский нефтяной гигант Chevron объявил о приобретении 80% акций компании, работающей в подконтрольном Барзани регионе общей площадью 1 124 квадратных километров.
Выход на рынок ExxonMobile и Chevron становится переломным моментом в региональной политике в отношении Сирии. Дело в том, что наиболее удобным маршрутом транспортировки на мировые рынки нефти и газа, которыми богат Курдистан, является сирийский порт Латакия на восточном берегу Средиземного моря. Речь идет о появлении совершенного нового аспекта американо-турецкого сценария по Сирии.
Турецкая компания Siyah Kalem подала заявку на строительство газопровода из Курдистана. Очевидно, что на каком-то глубинном уровне интересы анатолийских корпораций (связанных с правящей исламистской партией) совпадают с направлением действий внешней политики страны в отношении Сирии и Ирака. Интересы США и Турции частично совпадают в том, что касается геополитического значения запасов энергоносителей северного Ирака.
Но Барзани для Вашингтона и Анкары — не просто деловой партнер, но также ключевой агент, который может способствовать решению курдской проблемы Турции. При поддержке Вашингтона он приступил к осуществлению проекта по выводу на новый политический курс трех групп курдов — турецких, иракских и сирийских.
В прошлом месяце он провел встречу курдских групп в Эрбиле. В двух словах, Барзани пытался подкупить лидеров курдских групп средствами, полученными из Анкары. Он утверждает, что ему удалось примирить различные группировки сирийских курдов (повстанческим движением курдов в Турции руководят уроженцы Сирии). Кроме того, он заявляет, что уговорил сирийских курдов прервать связи с Башаром и поддержать сирийскую оппозицию.
Эти вести из Эрбиля имеют важнейшее значение для будущего курса Эрдогана по Сирии. Как недавно отметил видный аналитик вашингтонского Института ближневосточной политики Сонер Чагаптай (Soner Cagaptay), сухой остаток таков, что «беспокойное и хорошо организованное курдское меньшинство Сирии в общем и целом не доверяет Турции».
Салафитство на израильских крыльях
Однако в конечном итоге дилемму Эрдогана может разрешить только Израиль. В минувшие выходные министр обороны Израиля Эхуд Барак заявил: «Сирия обладает современными зенитными ракетами, ракетами «земля-земля» и элементами химического оружия. Я дал указание Силам обороны Израиля подготовиться к ситуации, при которой нам придется рассмотреть возможность нападения».Барак добавил, что «в тот момент, когда начнется падение [Башара], мы [израильтяне] проведем разведывательный мониторинг и будем поддерживать взаимодействие с другими ведомствами». Свое заявление он сделал через неделю после тайного визита Донилона в Израиль. По итогам консультаций, проведенных Донилоном, в Тель-Авив отправилась государственный секретарь США Хиллари Клинтон, проведя перед этим в Каире историческую встречу с новоизбранным президентом Мухаммедом Мурси из движения «Братья-мусульмане», который заверил Вашингтон в том, что не намерен создавать в обозримом будущем какие-либо проблемы для Израиля.
Откровенность Барака сорвала вуаль безразличия в отношении событий в Сирии, за которой Тель-Авив скрывался до сих пор. Выходит, что Вашингтон планировал держать Израиль в состоянии неопределенности вплоть до подходящего момента для того, чтобы физически уничтожить военную машину Башара, чего Эрдоган не хочет или не может предпринять.
Скорее всего, Эрдоган был в курсе, что ему придется стать партнером Барака, но как проницательный политик делал вид, что переживает мучительный процесс принятия решения по поводу кризиса в Сирии, — хотя на самом деле, разумеется, тайно его разжигал.
Одним словом, Вашингтон перехитрил Москву и Пекин. Он продолжал убеждать Россию и Китай в том, что меньше всего Обаму устроила бы военная интервенция силами одних только США или операция НАТО по образцу ливийской. Безусловно, Обама сдержал слово.
На наших глазах разворачивается невероятно занятное зрелище: салафитство на крыльях военно-воздушных сил Израиля приземляется в Дамаске. Теперь Эрдоган примется с удвоенной силой раскачивать дерево Башара в Дамаске, а Барак в любой день может начать рубить его ветви.
Эрдоган и Барак сделают дерево Башара таким голым и беспомощным, что оно осознает всю тщетность попыток оставаться устремленным ввысь. Никакой «военной интервенции», никаких операций НАТО, никакой аналогии с Ливией. И Эрдоган не отправляет в Сирию свои войска.
Государственный секретарь Клинтон назвала бы это «умной силой». В своем блистательном эссе «Искусство умной силы», опубликованном на прошлой неделе, Клинтон, анализируя непростую судьбу «арабской весны», пишет, что сегодня США «по-новому выступают в роли лидера».
Клинтон подчеркнула, что США расширяют свой «внешнеполитический инструментарий, включая в него любые активы и партнеров, и фундаментально меняют свой образ действий... красной нитью сквозь все наши усилия проходит стремление адаптировать глобальное лидерство Америки к потребностям меняющегося мира».
В конечном итоге, Эрдоган проглотит пулю, вымазанную в свином жире. Печальная правда такова, что Израиль доделает за него грязную работу в Сирии.
У Эрдогана не остается иного выбора, кроме как признать, что он является частью вашингтонского «инструментария», не более того. Хорошо зная о тщеславии турецкого лидера, Запад угождал ему. Ему не суждено было стать лидером мусульманского Ближнего Востока. Эта роль — исключительная прерогатива Вашингтона.
Посол М. К. Бхадракумар был профессиональным дипломатом министерства иностранных дел Индии.
Работал, в частности, в Советском Союзе, Южной Корее, на Шри-Ланке, в Германии, Афганистане, Пакистане, Узбекистане, Кувейте и Турции.
Оригинал публикации: The rise and fall of Turkey's Erdogan
Перевод: http://rus.ruvr.ru/2012_07_25/Vzlet-i-p … JErdogana/
**********
/// В контексте статьи,тема СИРИЯ
А в разделе ВС России,есть инфо - армия Турции,
в теме: ВПК,армии стран НАТО
также читайте в разделе Кошелёк или Жизнь...,
тему Большой Передел Мира
Турция – на краю потрясений
Дмитрий СЕДОВ,01.09.2012
Последние события на Ближнем Востоке существенно изменили положение Турции как одного из главных участников сирийской трагедии.
Складывается впечатление, что влиятельные соседи Турции, в первую очередь Тегеран и Багдад, устали от активных попыток Анкары утвердиться в роли доминирующей в регионе силы - попыток всё более опасных для сложившейся системы региональных межгосударственных отношений…
В первую очередь это касается отношений Турции с Ираном.
Когда в 2002 году в Турции к власти пришла «Партия справедливости и развития» (ПСР), отношения между Анкарой и Тегераном заметно улучшились. В турецком обществе ощущалось недовольство идеологией кемализма, не учитывавшей на протяжении многих десятилетий традиционную культуру ислама.
Поэтому турки в целом благосклонно восприняли приход к власти в соседнем государстве шиитов. Лидеры ПСР держались линии умеренного исламизма и национализма, объявив ориентиром своей внешней политики лозунг «Все соседи – друзья». Сотрудничество между двумя государствами существенно расширилось.
Стали складываться, хотя и не всегда гладко, дружественные отношения.
Иран является важным поставщиком энергоресурсов и обеспечивает 30% внутренних потребностей Турции в нефти, 20% – в газе.
Для Тегерана Анкара - ведущий иностранный инвестор. Обе страны достаточно прочно связаны в экономическом плане, имеют долгосрочные и масштабные проекты в энергетической сфере.
В системе региональных международных отношений Иран выполняет функцию противовеса западному влиянию.
Игнорировать столь влиятельную региональную державу невозможно. Сотрудничество в борьбе с общей «головной болью» – курдским сепаратизмом – также немаловажно для обеих стран.
Однако политические бури «арабской весны» радикально изменили ситуацию.
Турция увидела в дестабилизации обстановки шанс «сыграть свою игру» и выйти на позиции доминирующего в регионе государства. Чем дальше, тем больше соседи понимали, что за «правочеловеческой» риторикой Анкары кроется стремление свергнуть пользующее поддержкой большинства народа правительство Башара Асада и утвердить в Сирии псевдодемократический режим, который по расчетам Анкары попадет под ее контроль.
Здесь был и расчёт на то, что контроль этот позволил бы окончательно решить «курдскую проблему», хотя бы в её «сирийском сегменте».
С позиций Ирана такая политика воспринимается как предательство интересов мира ислама и подыгрывание Западу.
Ко всему прочему в Турции появилась натовская радиолокационная станция (РЛС), развернутая на Иран. После запуска РЛС Иран немедленно пригрозил, что может нанести по ней удары.
По мере развития сирийского кризиса отношения стали всё больше ухудшаться, и теперь из Тегерана постоянно слышатся враждебные высказывания в адрес турецкого руководства.
Недавно начальник генштаба иранской армии заявил, что волна насилия следующей, после Сирии, захлестнёт Турцию, если та продолжит работать в интересах Запада.
Однако настоящий удар по турецким интересам нанесен в июле с.г. Дамаском. Президент Сирии Башар Асад предложил сирийским курдам вывести свою армию из их городов и сел и даже предоставить им автономию, если они прекратят сражаться в рядах оппозиции. Предложение Асада было принято. Сирийские войска покинули курдские территории, а курды получили контроль над территорией своего проживания в Сирии и границей с Турцией. Турецкие власти увидели, как сирийские курды стали вывешивать у себя флаги сил курдского сопротивления, действующего на территории Турции.
Ситуация радикально изменилась, ведь ещё вчера курдские анклавы в Сирии были плацдармом мятежа.
Анкара намеревалась ввести туда войска под предлогом образования «буферной зоны» безопасности. А теперь эта территория, дружественная сирийскому правительству. Более того, турецкие власти имеют все основания полагать, что с этой территории усилится инфильтрация курдских сепаратистов в Турцию, в том числе в целях организации террористических актов.
Не вызывает сомнений, что Башар Асад пошёл на этот смелый шаг и добился успеха после консультаций с Тегераном.
В Анкаре стали лихорадочно изыскивать меры противодействия, и одной из главных идей все-таки стал ввод войск в Сирию и образование там «буферной зоны», наподобие той, что НАТО создала в Ливии.
В ответ на это Тегеран послал Анкаре серьезное предупреждение: если Турция посмеет нарушить сирийскую границу, Иран отреагирует всей своей мощью и, кроме того, активизирует иранско-сирийское оборонительное соглашение от 2008 года, о котором в Тегеране на некоторое время забыли.
Это еще один удар по турецкой внешней политике, которую министр иностранных дел Турции Давутоглу любит называть «политикой нулевых конфликтов». В настоящее время курды, получившие свободу действий в Сирии, не теряя времени, мобилизуются для подрывной работы в Турции. Возможностей турецкой армии для того, чтобы эффективно контролировать турецко-сирийскую границу от проникновения курдских группировок, может и не хватить.
Одновременно активизировались курды в Ираке. «Удары возмездия» турецких ВВС по иракским курдам вызвали возмущение Багдада, который предупредил Турцию о недопустимости бомбардировок курдских поселений в Ираке и пригрозил ответом, если Турция не прекратит авиационные налёты. В данном вопросе иракцы координируют свою политику с Ираном.
Ситуация складывается так, что Турция попадает в региональную изоляцию, а симпатии королевств Персидского залива ей мало помогут. Что касается ее отношений с Израилем, то они омрачены с 2010 года, когда израильский спецназ штурмовал турецкое судно «Мави Мармара», направлявшееся в Сектор Газа, и убил 9 турецких граждан.
Масла в огонь подлил ежегодный доклад израильской военной разведки о положении в регионе. Глава этой службы генерал-майор Авив Кохави, представляя доклад, предупредил о надвигающемся региональном кризисе и призвал правительство готовиться к серьёзным потрясениям. Он заявил, что Израилю предстоит столкнуться с ещё более агрессивным окружением, чем прежде.
Следует ожидать серии внутренних и региональных кризисов, которые «могут привести к взрыву», если не осуществлять «своевременное планирование» ("It will be an environment that deals with a series of crises, regional and internal, which raises the level of sensitivity of all players, and which could lead, without prior planning, to an eruption".)
Если этот прогноз сбудется, грядущие кризисы, безусловно, не обойдут Турцию. Вознамерившись добиться гегемонии в регионе через подрыв существующего в Сирии режима, турецкое руководство, по всей вероятности, не учло схожести двух режимов – сирийского и турецкого. Оба режима возникли в странах мусульманской традиции, но при этом оба активно утверждают светские порядки.
С точки зрения исламистов, прозападное правительство Эрдогана достойно быть свергнутым не меньше, чем правительство Асада. И израильская разведка с полным на то основанием считает, что исламисты будут первым делом атаковать светские режимы. Турция в этом отношении – объект №1.
Турецкое руководство поддержало мятеж в Сирии и помогло разжечь региональный пожар. Теперь же, оказавшись в изоляции, оно мечется в поисках выхода.
Этот выход видится только в одном – в отказе от поддержки сирийского мятежа. Если же у Анкары не хватит мужества и трезвомыслия совершить такой шаг, то ей надо готовиться к потрясениям. Израильская разведка знает, о чём говорит.
Виражи внешней политики Турции
Андрей ШЕРИХОВ, 04.09.2012
События вокруг Сирии стали серьезным испытанием для турецкой внешней политики.
По сути, сейчас Турция держит экзамен на способность следовать оглашенному два года назад её же собственному стратегическому плану перехода с уровня региональной державы на уровень державы мировой…
В Анкаре уверены, что Турция располагает всеми необходимыми ресурсами для решения подобной задачи.
Согласно тому, как турецкое руководство видит роль и место своей страны на международной арене к 2023 году (к 100-летней годовщине образования Турецкой Республики), Турция должна войти в Европейский союз, в интеграционные объединения в сфере экономики и безопасности с соседними странами, быть ключевой державой в поддержании регионального порядка, играть определяющую роль в международных организациях и входить в десятку ведущих экономик мира.
При всей амбициозности этих планов они не являются столь уж фантастическими.
Согласно концепции министра иностранных дел Турции Ахмета Давутоглу (в турецких СМИ она сразу была названа «программой Давутоглу»), Анкаре необходимо проводить более активную дипломатию, возможности для которой предоставляют кризисы в окружающих Турцию регионах.
Предполагается, однако, что Турция может проявить себя и с позиции «мягкой силы», будучи способной именно таким способом принять участие в формировании «нового мирового порядка».
Тенденции, неявно отмечавшиеся в региональной политике Турции к концу первого десятилетия XXI века, ярко проявились в связи с инцидентом вокруг «Флотилии свободы» и действиями Израиля в мае 2010 года. Точнее – именно данный инцидент стал поворотной точкой, после которой изменение доктринальных взглядов на место и роль Турции в регионе стало очевидным.
Впрочем, и до этого отмечалось, что в политике Эрдогана - Гюля (премьер-министр и президент Турецкой Республики), основанной на доктрине неоосманизма, остаётся все меньше места для ориентации на былое тесное сотрудничество с Соединёнными Штатами и партнерские отношения с Израилем.
Конфликт из-за «Флотилии свободы» и последовавшая за ним демонстрация Анкарой своей новой региональной политики повлияли на многие важные региональные и мировые процессы.
В первую очередь, тогда Турцию весьма активно поддержал Иран. Последующее голосование Турции против резолюции по иранской ядерной программе вызвало протест Вашингтона и серьезную озабоченность в Европе.
Прошедшие затем «арабские революции» усугубили ситуацию, поскольку Анкара представила арабскому миру свою концепцию «турецкого пути» - мирной революции, основанной на исламских ценностях, и поддержанную Тегераном с его рычагами влияния на шиитов.
Это одновременно вызвало активность радикальных исламских группировок, поддерживаемых Ираном, в первую очередь ХАМАСа и "Хезболлы".
Исключение Россией Израиля из проекта «Голубой поток-2» и последовавшие договоренности по прокладке российского «Южного потока» в эксклюзивной экономической зоне Турции дали повод говорить о еще одном направлении в новой турецкой внешней политики - сближении Анкары с Москвой.
Во время недавнего визита в Москву премьер Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что предложил президенту РФ Владимиру Путину рассмотреть вступление Турции в Шанхайскую организацию сотрудничества.
С одной стороны, эта нацеленность на сближение с ШОС, учитывая полученный в июне 2012 г. Турцией статус партнера по диалогу этой организации, дает основания говорить о серьезной трансформации внешнеполитических приоритетов Анкары, которая отказывается от своих долгих и безуспешных попыток добиться успехов на западном направлении и начинает смотреть на восток.
С другой стороны, заигрывания с ШОС могут быть и не более чем способом шантажа Евросоюза.
В этом случае европейцы, сознающие, что «упускают» Турцию, которую они долгое держали (или думали, что держали) на коротком поводке обещаниями членства в ЕС, могут стать куда более сговорчивыми в диалоге с Анкарой.
Однако, скорее всего, речь идет о третьем варианте, непосредственно связанном с событиями вокруг Сирии. В частности, после скандала со сбитым сирийскими ПВО турецким самолетом-разведчиком в Турции серьезно заговорили об «изоляции» страны со стороны Запада, не поддержавшего призывы немедленно предпринять решительные шаги по решению «сирийской проблемы».
Общие настроения выразило турецкое издание "Yenicag", писавшее по этому поводу: «Особенное значение мы должны придавать тому, что постепенно возрастает изоляция Турции. Враг не желает видеть Турцию независимой, стремится к разделению и раздроблению страны.
Поэтому во внешней политике мы обязаны стать одним голосом, одним сердцем, одной головой. После того, как наш самолет был сбит, стало совершенно очевидно, что мы не смогли найти поддержку у Запада».
Турция в своих «сирийских играх» с Западом, очевидно, полностью осознала огромную пропасть между своими внешнеполитическими амбициями и готовностью Европы и США их безоговорочно поддерживать.
Действуя ситуативно (а турецкая внешняя политика как раз и демонстрирует чаще всего ситуативность, но во имя великой конечной цели), Анкара активно ищет новых союзников, но чем именно закончатся новые сближения – похоже, не знают и в самом турецком руководстве.
Т.е. это могут быть и новые стратегические партнерства и даже союзы, но с такой же вероятностью, если Запад озаботится отдалением Турции и пойдет ей на уступки, этот процесс может закончиться лишь громкими декларациями.
Интересно, что в то время, когда премьер Турции Эрдоган готовился к встрече с Владимиром Путиным и своим предложениям присоединиться к «Шанхайской пятерке», разразился очередной скандал вокруг Сирии: глава МИД Турции Давутоглу якобы призвал изолировать Россию, Китай и Иран из-за поддержки Сирии.
Правда, МИД Турции сразу опроверг утверждения о том, что на заседании «Группы друзей Сирии» глава министерства Давутоглу призывал к изоляции России и Китая.
В заявлении МИДа говорилось: «В выступлении нашего министра на заседании не фигурировали названия каких-либо стран».
Между тем фраза Давутоглу звучала, если верить СМИ, следующим образом: «Необходимо изолировать поддерживающие сирийский режим страны», - заявил министр.
Здесь, действительно, Россия не названа «по имени», но общее настроение главы турецкого МИДа, очевидно, не могло не насторожить российскую сторону.
В конечном итоге, анализируя действия Анкары в ситуации с Сирией, можно отметить ряд важных моментов.
►Во-первых, Турция в очередной раз убедилась, что в НАТО не готовы безоговорочно удовлетворять амбиции Анкары, а значит, с точки зрения последней не признают ее «ответственной» за регион от Альянса, что больно бьет по турецкому стремлению к региональному лидерству. Это толкает Турцию на попытки формировать свою региональную картину за счет сближения с другими региональными центрами силы.
►Во-вторых, Анкара всегда оставляет себе возможность отступления, стремясь оформить новые отношения в «половинчатом» варианте. В экономическом плане ярким примером этой тактики является отношение Турции к российскому «Южному потоку»: дав разрешение на его прокладку в своей эксклюзивной экономической зоне, Турция тем не менее уклонилась от предложения участвовать в проекте. В военно-политическом плане это означает, что новые союзники должны быть готовыми к тому, что с изменением ситуации Анкара может дать «задний ход».
►В-третьих, Турция в перспективе будет развивать как экономическое, так и военное и военно-техническое сотрудничество с абсолютным большинством стран региона, в которых будет сохраняться стабильная политическая ситуация.
При этом важно, что как в военной доктрине Турции, так и в иных доктринальных официальных положениях и озвученных взглядах военно-политического руководства, ни одна из соседних стран не определена в качестве вероятного противника.
Но это не означает, что, стремясь к региональному лидерству, Анкара не будет использовать в своих интересах ситуацию в странах, где возможна дестабилизация. Нынешние события в Сирии - яркий тому пример, как и ранее поведение Турции в ходе «арабских революций».
При этом Турция будет сохранять чувствительность в борьбе за региональное лидерство к инициативам иных мощных игроков в регионе. Пока это относится в первую очередь к США, стремящимся усилить свой военно-политический вес в Черноморско-Каспийском регионе.
В дальней перспективе этот же вопрос может возникнуть и по отношению к России, если только на повестку дня не будет вынесен вопрос о создании военного союза с участием этих двух держав с четким разграничением зон ответственности (нынешнее предложение Эрдогана о присоединении Турции к «Шанхайской пятерке» мы пока не считаем серьезным шагом к такому союзу - по указанным выше причинам).
И, наконец, при всех своих стратегических планах делать ставку на «мягкую силу» в лице дипломатии, Анкара все равно видит самым эффективным способом реализации основных направлений своей внешней политики наращивание потенциала своих вооруженных сил. Согласно убеждению Анкары, только мощные ВС, находящиеся в высокой степени боеготовности, могут предотвратить возникновение военных угроз либо же нейтрализовать их на раннем этапе с минимальными затратами.
При этом военный бюджет Турции растет серьезными темпами:
если в 2005 году военное ведомство страны получило 6,8 миллиарда долларов,
то в 2011 г - около 14,5 млрд. долл., имея одну из самых мощных армий в регионе (на начало 2012 г. турецкая армия насчитывала около 720 тыс. чел.).
Таким образом, рассказы о ставке на «мягкую силу» остаются пока лишь тезисом в озвученных планах турецкого руководства.
Вы здесь » ЭпохА/теремок/БерлогА » Политика - грязное дело? » ТУРЦИЯ