К 80-летию военной контрразведки ТОФ
"Боевая вахта", Владивосток,Марлен Егоров
Фото: РИА Новости
Чтоб был фарватер жизни чистым, на страже флотские чекисты.
10 июня 1960 года начальник Особого отдела КГБ при Совете Министров СССР по ТОФ генерал-майор Иван Гудков подписал директиву, где отмечалось: «За последний период, характеризующийся бурным прогрессом военной техники, быстрее других классов кораблей совершенствовались и развивались подводные лодки и их оружие.
В настоящее время подводные лодки, вооружённые ракетами с термоядерными зарядами и атомными торпедами, превратились в самое грозное оружие флота. 4-я сессия Верховного Совета СССР дала оценку подводным лодкам как главной ударной силе ВМФ.
Следовательно, главным звеном контрразведывательной работы в ВМФ является организация высококачественной и квалифицированной оперативной работы на подводных лодках, так как наш вероятный противник, несомненно, будет стремиться добывать сведения прежде всего о развитии подводных сил, об их боевой и повседневной деятельности».
…И тайны оружия века хранили в подводных отсеках
Конечно же, главное внимание следовало обратить на атомоходы. С их экипажами флотские чекисты прошли большой путь от создания атомных подводных сил Тихоокеанского флота до нынешнего времени.
Они участвовали во всех боевых службах, трансарктических, межбазовых и кругосветных переходах.
И сегодня продолжают выполнять задачи по совершенствованию высокой боевой готовности АПЛ, чтобы обеспечить безопасность Отечества и поддерживать стабильность мира на планете.
Нашим контрразведчикам есть что защищать от иностранных спецслужб, которые настойчиво проявляют интерес к российским атомоходам. Тактико-технические данные их вооружения, устройств и комплексов до сих пор превосходят зарубежные аналоги. Можно вспомнить, как вступила в строй атомная ракетная подводная лодка К-151 659-го проекта.
Её принял от завода в Комсомольске-на-Амуре экипаж, которым командовал капитан 2-го ранга И.Василенко. Корабль вошёл в состав Тихоокеанского флота осенью 1963 года.
Чем он отличался? Тем, что имел на вооружении торпеды и крылатые ракеты П-5 и П-5Д. Последние сделали шаг вперёд в мировом ракетостроении.
На всех советских и зарубежных ракетах до П-5 перед стартом производилась сборка или предварительное раскрытие крыла.
Новая конструкция исключала этот существенный недостаток. Она легко вписывалась в цилиндрический контейнер небольшого диаметра и обладала очень высокими для того времени данными, которые позволяли ей свободно преодолевать зарубежные системы ПВО. Ракеты АПЛ этого проекта имели и заметно большую дальность полёта.
Можно представить, какая ответственность легла на плечи молодого чекиста старшего лейтенанта Анатолия Сиденко, который отправился вместе с экипажем на боевую службу.
Провёл инструктаж и разъяснил ему задачи первый начальник Особого отдела соединения подводных лодок капитан лейтенант Александр Жардецкий. В контрразведку он пришёл с должности командира звена торпедных катеров. Поэтому мог поделиться своим опытом и знаниями.
Особенностью плавания являлось то, что впервые на нашем флоте АПЛ шла в режиме полной автономности. Её курсы лежали в южные широты Тихого океана.
Поход преследовал цель испытания оружия. Дальность стрельбы и средняя скорость полёта ракеты П-5 и боеготовность комплекса существенно зависели от колебаний температуры воздуха и забортной воды.
С первых миль старший лейтенант Анатолий Сиденко стал осваиваться на лодке.
В каждом отсеке непременно завязывал беседы с моряками. Вёл разговоры на международные и внутриполитические темы. Интересовался устройством отсеков, расспрашивал специалистов о системах, находящихся в помещениях.
При общении люди открывались и привыкали к оперативному работнику, который постепенно завоёвывал авторитет в экипаже.
Анатолий Сиденко вёл дневник, где записывал основные события на корабле, полученную информацию и меры по её реализации.
Короче говоря, поступал, как требовали того директивные документы.
А в них подчёркивалось, что «одной из важных задач оперативников на подводных лодках является обеспечение сохранности военной и государственной тайны, борьба с болтливостью, беспечностью, несоблюдением режима секретности, притуплением бдительности».
Однажды пришлось доложить командиру, что случилось нарушение при всплытии на сеанс радиосвязи, которое могло дорого обойтись атомоходу.
Чуть было не произошло столкновение с иностранным транспортом. Вахтенный офицер дал команду на всплытие, не произведя циркуляцию для проверки нахождения надводных и подводных целей на кормовых углах.
Осматривая в перископ горизонт, увидели, что в нескольких кабельтовых прямо по курсу горели огни удалявшегося судна. Как говорится, пронесло.
Командир сразу же произвёл разбор происшествия, призвал вахтенных офицеров повысить бдительность. Больше подобных случаев не повторилось.
Дважды давали себя знать патроны регенерации воздуха. Но оба возгорания были в короткий срок прекращены.
Источники кислорода попали в список характерных неисправностей. Нынче вместо них функционируют надёжные и безопасные химические установки.
Опыт самостоятельной работы пригодился офицеру Анатолию Сиденко в других походах.
Третья его боевая служба в 1966 году также оставила неизгладимый след. Атомоход К-116 с ракетным комплексом П-6 и ядерным оружием на борту находился в море всего 50 суток. В плавание пошёл резервный экипаж, который отправлялся на боевую службу впервые.
Выявились нарушения правил работы с секретными документами, допускались к сведениям о районе патрулирования те, кому это было не положено.
Пришлось отметить случаи халатного несения вахты в торпедном и ракетном отсеках. Несоблюдение инструкций по пожарной безопасности несколько раз приводило к возгораниям. Серьёзных последствий, к счастью, они не имели.
Поставленные задачи были выполнены успешно. Однако они потребовали определённых усилий и со стороны оперработника.
В 70-90-е годы минувшего столетия происходило укрепление Вооружённых Сил Советского Союза. Значительно возросла и боевая мощь Тихоокеанского флота. На наших глазах формировались объединения атомных подводных лодок и разнородных сил.
Всё это беспокоило спецслужбы иностранных государств, и они вели усиленное наблюдение за ростом ТОФ.
Военные контрразведчики были начеку. Они выявили ряд военнослужащих, которые собирали секретные данные, чтобы передать их за границу с корыстными целями.
Правда, таких нашлось немного.
Однако вызывали подозрение любители познать тайны и тонкости современной техники и оружия.
Среди них оказался офицер Сидоров. Командир электронно-вычислительной группы РПКСН за две боевые службы смог проникнуть в блок памяти боевой информационно управляющей системы - БИУС. Она предназначена для сбора и обработки информации об окружающей обстановке и для решения навигационных задач.
Офицеру удалось добыть данные, которые являлись государственной тайной и были недоступны даже командиру РПКСН (ракетного подводного крейсера стратегического назначения).
Об этом событии доложили в самые высокие инстанции. Там сначала усомнились в содеянном, опираясь на заверения авторов системы.
Но когда им передали документы, разработчики тут же усовершенствовали электронную защиту ракетного оружия.
Сидоров получил строгое наказание, а по предложению органов госбезопасности его направили в один из НИИ ВМФ СССР как способного инженера электронщика.
Так чекисты предотвратили утечку важных военно-политических секретов. Инцидент, как говорится, был исчерпан. Сидоров контактов с чужими разведчиками не имел, в подозрительных связях с иностранцами не замечен. Изменнических и миграционных настроений не высказывал, политически нездоровых суждений от него не слышали.
Служил исправно, значился на хорошем счету.
И вот через несколько лет из Ленинграда поступил запрос о возможности разрешить выезд на постоянное местожительство в Израиль засветившемуся неординарному электронщику Сидорову. На просьбу был дан отрицательный ответ.
Не зря говорят, что идеи носятся в воздухе. Почти через десятилетие всплыл ещё один «рационализатор».
На РПКСН другого проекта офицер изыскал способ несанкционированного воздействия на БИУС. С его помощью можно было самовольно отменить или же совершить ракетный пуск. Своевременно принятые меры поставили заслон возможным ЧП.
НИИ ВМФ изменили конструкцию защиты ракетных комплексов на всех кораблях данного проекта. Командование усилило контроль за специалистами на боевых постах БЧ-2 и РТС.
«Отличились» и механики. На одном из атомоходов некоторые офицеры БЧ-5 делали выписки из секретных документов на неучтённые листы бумаги и в обыкновенные блокноты.
Командир 1-го дивизиона и три командира групп дистанционного управления главной энергетической установки (ГЭУ) собирали данные о параметрах её работы. У них были чёткие схемы реактора, графики и таблицы, выдержки из инструкций.
Зачем они это делали? Как выяснилось, специалисты намеревались писать кандидатские диссертации. А потом заняться преподаванием в вузах ВМФ.
Офицеры чистосердечно признались, что данные хотели использовать в научных и практических целях для обучения курсантов. Все материалы они добровольно представили.
По заключению экспертов сведения являлись государственной и военной тайной. Нарушители были строго наказаны.
Их действия получили осуждение на партийном собрании и стали уроком для всего экипажа.
Случай был разобран на атомоходах соединения, где обратили серьёзное внимание на сохранение секретов.
Конечно, это были единичные эпизоды. Но и они требовали повысить бдительность.
Особенно следует отметить работу оперативников на кораблях, которые несли боевую службу и участвовали в заграничных плаваниях.
В море сотрудникам приходилось нелегко, они самостоятельно выполняли контрразведывательные задачи. А вдали от родных баз это становилось непросто.
Однако в сложной обстановке приобретался опыт, росла выучка чекистов. Они проявляли выдержку, настойчивость, а порой мужество, смелость и героизм. И нередко оставались в тени.
Кто же они, герои незримого фронта?
Один из них, Александр Жардецкий, показал себя, будучи капитан-лейтенантом. Он выделялся военно-морской эрудицией, энергией и трудолюбием. Умел принимать верные решения. Волевой и целеустремлённый, он участвовал в разоблачении агентуры противника и пресечении действий иностранных спецслужб против Военно-Морского Флота. Выполнял свой долг честно и открыто, не раболепствуя перед авторитетами.
И вот яркий пример принципиальности. В 1981 году шли к концу переговоры с важными чинами Индии. Передавалась в аренду на два года АПЛ второго поколения.
Высокие персоны Министерства обороны и ВМФ собирались передать атомоход без переоборудования, с полным комплектом документации.
Александр Жардецкий, занимавший тогда пост начальника отдела 3-го Главного управления КГБ СССР, проявил настойчивость и доказал, что в таком виде атомоход передавать другому государству, хоть и дружественному, нельзя.
Удалось не допустить разглашения сведений о новых конструктивных и технологических преобразованиях по ГЭУ, ракетному, гидроакустическому и навигационному комплексам, БИУС, торпедному оружию.
Часть оборудования заменили на прежние образцы, документацию сократили.
Ушёл в отставку вице адмирал Александр Жардецкий с должности начальника Главного управления КГБ СССР - руководителя военной контрразведки Вооружённых Сил Советского Союза.
Вот такие люди стояли на страже государственных интересов и военной тайны в период расцвета атомного флота.
http://rus.ruvr.ru/2012_04_09/71130560/
***********
/// и ещё:
Боевые пловцы Каспийской флотилии осваивают специальные виды оружия для подводной стрельбы
Отряд боевых пловцов Каспийской флотилии приступил к поэтапной специальной подводной подготовке в пунктах базирования кораблей. В ходе данных мероприятий военнослужащие отработают комплекс задач по противоподводно-диверсионному обеспечению кораблей. Для выполнения задач по охране морских подходов к пункту базирования, визуальному наблюдению за акваторией бойцы передвигаются на маломерных судах, катерах и шлюпках.
Как сообщила пресс-служба Южного военного округа, в процессе обучения каждый специалист познакомится с основами минно-взрывного дела, научится использовать водолазное снаряжение, отработает обязательные элементы специальной подводной акробатики, освоит приемы подводного боя с применением огнестрельного и холодного оружия. На зачетном этапе подготовки боевые пловцы выполнят учебные стрельбы из специального оружия для подводной стрельбы - пистолета СПП-1, гранатомета ДП-61, автомата АПС-55, с помощью которого на глубине в 40 м можно уничтожить водолазов противника на дистанции до 10 м, пробить обшивку или днище судна. Вне воды поражающие возможности этого уникального оружия возрастают в десятки раз.
Пистолет СПП-1, 1М
автомат АПС-55
гранатомет ДП-61 и ДП-62
http://vpk.name/news/67530_boevyie_plov … elbyi.html
http://sdelanounas.ru/blogs/16177/
