Адлер "Как читать книги. Руководство по чтению великих произведений"

    …Следовательно, возьмем для начала первые шесть глав этой книги. Должен сразу вас предупредить, что эта книга не очень хороша. Я бы не отнес ее автора к великим мыслителям. Структура книги довольно нечеткая. Разделение на главы не соответствует общему принципу. Деление глав на разделы часто беспорядочно и прерывается бессвязными отступлениями. Вам может показаться, что это легкая книга, но анализ говорит о том, что она не очень удобочитаема.

    Это книга, которая вдохновляет читать великие произведения. И она действительно трудна для восприятия: всегда нелегко осваивать руководства, потому что они укладывают в голову некоторую информацию и заставляют запоминать алгоритмы с прицелом на то, чтобы применять их. И еще она может заставить человека почувствовать смущение и огорчение, как это случилось со мной. Почему же, спросите вы? Потому что я читаю мало того, что автор называет великими книгами, и много… всего остального.

    Адлер делит чтение на три типа: для развлечения, для информации и для понимания. К первому типу относится, например, чтение беллетристики, ко второму – газет и журналов, а вот с третьим типом чтения – великие книги – он предлагает поработать. Почти все руководство посвящено именно ему. Адлер рассуждает о том, что большинство людей не умеет читать ради понимания. Под пониманием он имеет в виду осознание замысла автора, проблем, которые тот ставит в книге, и то, как он решает их, - я очень упрощаю, но пересказ всей книги не входит в мои планы. Адлер утверждает, что каждый – каждый – может научиться читать великие произведения. "Такие книги говорят нам: «Вот знания, которые стоит иметь. Приди и возьми их»". Просто надо читать не пассивно, «для галочки», а следуя определенным правилам, которые он приводит в руководстве. Нужно уметь определять структуру книги, находить ключевые слова, выстраивать цепочку логических рассуждений вслед за автором – звучит несколько заезженно в моем исполнении, у Адлера все изложено гораздо лучше. Мы расплачиваемся поверхностным чтением за свое предпочтение журналов и дайджестов, из которых слишком просто получить информацию.

    Самый явный признак того, что вы читаете правильно и эффективно, — это усталость. Настоящее чтение требует интенсивной работы ума. Я далеко не расслабленный человек, но раньше нередко обнаруживал, что читаю вяло и пассивно. Частенько я не мог читать более нескольких часов подряд, но за это время, как правило, удается прочесть немного. Обычно настоящее чтение — это тяжелая и медленная работа. Наверняка есть люди, читающие качественно и быстро, но я к таковым не отношусь. Тем более что сама по себе скорость неважна. Главный фактор — это активность. Пассивное чтение не приносит плодов. Оно использует мозг, как промокательную бумагу.

    Так вот: почему, прочитав руководство, я почувствовала себя смущенной и огорченной? Потому что в плане книг я похожа на пылесос: хватаю все, что попадется под руку, особо не фильтруя, а просто «на что глаз ляжет». И мне, конечно, недостает именно структурированности чтения.

    Монтень в своих трудах говорил о «невежестве неграмотного, которое предшествует знанию, и невежестве ученого, которое следует за знанием». Первое — это невежество того, кто не знает алфавита и не умеет читать. Второе — невежество человека, который неверно прочел огромное количество книг. Как справедливо сказал о них Поуп:
    «Дурак набитый, уйму разных книг
    Он проглотил, но ни в одну не вник».
    Мы сплошь и рядом встречаем таких грамотных неучей, читающих много и плохо. Греческое слово, означающее подобную смесь учености и глупости, свойственную «пожирателям» книг всех времен, на наш язык переводится и как «недоучка», и как «второкурсник».
    Начитанность нередко означает количество, и только иногда — качество чтения. Пессимист и мизантроп Шопенгауэр начал активно выступать против излишнего чтения, когда понял, что в большинстве своем люди читают пассивно и бездумно заглатывают «отравленную» беспорядочную информацию. Бэкон и Гоббс разделяли его точку зрения. Так, Бэкон говорил: «Одни книги пробуют на вкус, другие — проглатывают, и лишь немногие — разжевывают и усваивают». Эта общая для многих идея основана на четком разграничении способов чтения, соответствующих разным видам литературы.

    Адлер все-таки уделяет пару глав художественной литературе, специально оговаривая, что принципы ее чтения сильно отличаются от изложенных им выше правил. Но что-то общее есть: если человек не может сформулировать, что именно так привлекло его в стихотворении или романе, понять причины своих душевных движений, скорее всего, он не умеет читать и этот род книг. "Художественная литература скорее приносит наслаждение, чем учит. Получать удовольствие гораздо легче, чем учиться, но при этом значительно сложнее понять, чем оно вызвано. Красота — более неуловимое понятие, чем истина".

    Меня смутил один момент в книге, где Адлер особенно настойчив. Он очень упирает на то, что, читая книгу (великую) и внутренне разговаривая с автором, надо не находить компромисс, но пытаться встать именно на ту точку зрения, которую предлагает автор, и согласиться с ним. Он приводит достаточное количество аргументов, чтобы я не могла спорить с ним логически – к этому не придраться, - но я внутренне не могу примириться с мыслью, что, даже читая ради знания, я должна безоговорочно соглашаться с книгой. Впрочем, быть может, на практике окажется, что он был прав.

    Почему же Адлер так настойчиво твердит: читайте, читайте, читайте ради понимания! Вгрызайтесь в текст, осмысляйте, думайте, спорьте! У него гораздо более высокая цель, чем научить нас всех просто читать книги, более сложные, чем мы читаем сейчас. Он желает, чтобы люди стали образованнее, умнее, свободнее, начали думать и осознавать причинно-следственные связи между происходящим вокруг них, а не были пассивными наблюдателями.

    Есть еще один важный нюанс. Даже чтение великих книг не может быть самоцелью. Это средство для того, чтобы жить достойно, являясь свободным человеком и гражданином. Именно такой должна быть наша главная цель. Такова ключевая тема данной книги.

    Эта книга ценна для тех, кто уже осознал необходимость читать – просто систематически читать, водить глазами по страницам с буковками. Она не поможет вам полюбить чтение – скорее, отпугнет, потому что автор заранее предупреждает о необходимости усердно трудиться, чтобы понимать великие книги. Но если вы хотите стать более разносторонним человеком – возможно, это будет тот первый шаг, который может сделать любой, кто не побоится пройти по длинному и трудному пути.

    …Именно о таком решении и пойдет речь в этой книге. Она адресована взрослым, которые начинают понимать, как мало знаний получили в школе и колледже. Эта книга понадобится людям, которым повезло еще меньше, ибо они только сейчас с удивлением узнали, что были чего-то лишены. Книга будет полезна учащимся школ и колледжей, которые периодически задаются вопросом о том, как и чем дополнить свое образование. И наконец — книга пригодится даже преподавателям, которые иногда чувствуют, что дают своим ученикам недостаточно знаний, но не понимают, как исправить это положение.

    Список великих книг по версии Мортимера Адлера

    Великие книги Западного мира

    В хронологическом порядке по категориям

    Художественная литература
    ГОМЕР. «Илиада», «Одиссея»
    ЭСХИЛ. Все пьесы
    СОФОКЛ. Все пьесы
    ЕВРИПИД. Все пьесы
    АРИСТОФАН. Все пьесы
    ВЕРГИЛИЙ. Эклоги, «Георгики», «Энеида»
    ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ. «Божественная комедия»
    ДЖЕФФРИ ЧОСЕР. «Троил и Хризеида», «Кентерберийские рассказы»
    ФРАНСУА РАБЛЕ. «Гаргантюа и Пантагрюэль»
    УИЛЬЯМ ШЕКСПИР. Все пьесы и сонеты
    МИГЕЛЬ ДЕ СЕРВАНТЕС СААВЕДРА. «Дон Кихот»
    ДЖОН МИЛЬТОН. Малые английские поэмы, «Потерянный рай», «Самсон-борец», «Ареопагитика»
    ДЖОНАТАН СВИФТ. «Путешествия Гулливера»
    ГЕНРИ ФИЛДИНГ. «История Тома Джонса, найденыша»
    ЛОРЕНС СТЕРН. «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена»
    ИОГАНН ВОЛЬФГАНГ ФОН ГЕТЕ. «Фауст»
    ГЕРМАН МЕЛВИЛЛ. «Моби Дик, или Белый кит»
    ЛЕВ ТОЛСТОЙ. «Война и мир»
    ФЕДОР ДОСТОЕВСКИЙ. «Братья Карамазовы»

    История и социология
    ГЕРОДОТ. «История»
    ФУКИДИД. «История Пелопоннесской войны»
    ПЛУТАРХ. «Сравнительные жизнеописания»
    ТАЦИТ. «Анналы», «История»
    НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ. «Государь»
    МИШЕЛЬ МОНТЕНЬ. Полное собрание эссе
    ТОМАС ГОББС. «Левиафан»
    ШАРЛЬ ЛУИ ДЕ МОНТЕСКЬЕ. «О духе законов»
    ЖАН-ЖАК РУССО. «Рассуждения о происхождении неравенства между людьми», «О политической экономии», «Общественный договор»
    АДАМ СМИТ. «Исследование о природе и причинах богатства народов»
    ЭДВАРД ГИББОН. «История упадка и разрушения Римской империи», «Декларация независимости», «Статьи Конфедерации», Конституция Соединенных Штатов Америки
    ДЖОН БОСУЭЛЛ. «Жизнь Сэмюэля Джонсона»
    АЛЕКСАНДР ГАМИЛЬТОН, ДЖЕЙМС МЭДИСОН и ДЖОН ДЖЕЙ. «Федералист»
    ДЖОН СТЮАРТ МИЛЛЬ. «О свободе», «Размышления о представительном правлении», «Утилитаризм»
    КАРЛ МАРКС. «Капитал»
    КАРЛ МАРКС и ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС. «Манифест коммунистической партии»

    Естественные науки и математика
    ГИППОКРАТ. Полное собрание сочинений
    ЕВКЛИД. «Начала»
    АРХИМЕД. Полное собрание сочинений
    АПОЛЛОНИЙ ПЕРГСКИЙ. «Конические сечения»
    НИКОМАХ. «Введение в арифметику»
    КЛАВДИЙ ГАЛЕН. «О назначении частей человеческого тела»
    ПТОЛЕМЕЙ. «Альмагест»
    НИКОЛАЙ КОПЕРНИК. «Об обращении небесных сфер»
    УИЛЬЯМ ГИЛЬБЕРТ. «О магните, магнитных телах и о большом магните — Земле»
    ГАЛИЛЕО ГАЛИЛЕЙ. «Две новые науки»
    ИОГАНН КЕПЛЕР. «Коперниканская астрономия», «Гармония миров»
    УИЛЬЯМ ГАРВЕЙ. Медицинские труды
    ХРИСТИАН ГЮЙГЕНС. «Трактат о свете»
    ИСААК НЬЮТОН. «Математические начала натуральной философии»
    АНТУАН ЛОРАН ЛАВУАЗЬЕ. «Начала элементарной химии»
    ЖАН БАТИСТ ЖОЗЕФ ФУРЬЕ. «Аналитическая теория тепла»
    МАЙКЛ ФАРАДЕЙ. «Экспериментальные исследования по электричеству»
    ЧАРЛЬЗ ДАРВИН. «Происхождение видов путем естественного отбора», «Происхождение человека и половой отбор»
    УИЛЬЯМ ДЖЕЙМС. «Принципы психологии»
    ЗИГМУНД ФРЕЙД. Основные труды

    Философия и богословие
    ПЛАТОН. Диалоги, Седьмое письмо
    АРИСТОТЕЛЬ. Полное собрание сочинений
    ЛУКРЕЦИЙ. «О природе вещей»
    ЭПИКТЕТ. «Беседы»
    МАРК АВРЕЛИЙ. «Размышления»
    ПЛОТИН. «Эннеады»
    БЛАЖЕННЫЙ АВГУСТИН. «Исповедь», «О граде Божием», тексты о христианском учении
    ФОМА АКВИНСКИЙ. «Сумма теологии»
    ФРЭНСИС БЭКОН. «О пользе и успехе знания», «Новый Органон», «Новая Атлантида»
    РЕНЕ ДЕКАРТ. Философские сочинения, «Геометрия»
    БЛЕЗ ПАСКАЛЬ. «Письма к провинциалу», «Мысли», научные труды
    БЕНЕДИКТ СПИНОЗА. «Этика»
    ДЖОН ЛОКК. «Письмо о веротерпимости», «Два трактата о гражданском правлении», «Опыт о человеческом разумении»
    ДЖОРДЖ БЕРКЛИ. «Трактат о принципах человеческого знания»
    ДЭВИД ЮМ. «Исследование о человеческом познании»
    ИММАНУИЛ КАНТ. Основные философские труды
    ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ФРИДРИХ ГЕГЕЛЬ. «Философия права», «Философия истории»

    Преддверие великих книг

    В хронологическом порядке по категориям

    Художественная литература
    ШЕРВУД АНДЕРСОН. «Ну и дурак же я»
    ЛУЦИЙ АПУЛЕЙ. «Амур и Психея» (из «Метаморфозы, или Золотой осел»)
    АВТОР НЕИЗВЕСТЕН. «Окассен и Николетта»
    ОНОРЕ ДЕ БАЛЬЗАК. «Страсть в пустыне»
    ИВАН БУНИН. «Господин из Сан-Франциско»
    СЭМЮЭЛЬ БАТЛЕР. «Нравы и обычаи едгинцев» (из «Едгина»)
    АНТОН ЧЕХОВ. «Душечка», «Вишневый сад»
    ДЖОЗЕФ КОНРАД. «Юность»
    СТИВЕН КРЕЙН. «Шлюпка в открытом море»
    ДАНИЭЛЬ ДЕФО. «Робинзон Крузо»
    ЧАРЛЬЗ ДИККЕНС. «Барделл против Пиквика» (из «Посмертных записок Пиквикского клуба»)
    ИСААК ДИНЕСЕН. Sorrow-Acre
    ФЕДОР ДОСТОЕВСКИЙ. «Белые ночи»
    ДЖОРДЖ ЭЛИОТ. «Приоткрытая завеса»
    ФРЭНСИС СКОТТ ФИТЦДЖЕРАЛЬД. «Алмаз величиной с отель «Ритц»»
    ГЮСТАВ ФЛОБЕР. «Легенда о Святом Юлиане Милостивом»
    ДЖОН ГОЛСУОРСИ. «Яблоня»
    НИКОЛАЙ ГОГОЛЬ. «Шинель»
    НАТАНИЭЛЬ ГОТОРН. «Дочь Рапачини»
    ЭРНЕСТ ХЕМИНГУЭЙ. «Убийцы»
    ВИКТОР ГЮГО. «Битва с пушкой» (из романа «Девяносто третий год»)
    ГЕНРИК ИБСЕН. «Враг народа»
    ГЕНРИ ДЖЕЙМС. «Ученик»
    РЕДЬЯРД КИПЛИНГ. «Братья Маугли» (из «Первой книги джунглей»)
    ДЭВИД ГЕРБЕРТ ЛОУРЕНС. «Победитель на деревянной лошадке»
    ТОМАС МАНН. «Марио и волшебник»
    ГИ ДЕ МОПАССАН. «Два приятеля»
    ГЕРМАН МЕЛВИЛЛ. «Билли Бадд»
    ЖАН БАТИСТ МОЛЬЕР. «Мизантроп», «Лекарь поневоле»
    ЮДЖИН О'НИЛ. «Император Джонс»
    ЭДГАР АЛЛАН ПО. «Сердце-обличитель», «Маска красной смерти»
    АЛЕКСАНДР ПУШКИН. «Пиковая дама»
    СЭР ВАЛЬТЕР СКОТТ. «Два гуртовщика»
    ДЖОРДЖ БЕРНАРД ШОУ. «Избранник судьбы»
    РИЧАРД ШЕРИДАН. «Школа злословия»
    ИСААК ЗИНГЕР. «Спиноза с Торговой улицы»
    РОБЕРТ ЛЬЮИС СТИВЕНСОН. «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»
    ДЖОН СИНГ. «Поездка к морю»
    ЛЕВ ТОЛСТОЙ. «Смерть Ивана Ильича», «Три старца», «Чем люди живы»
    ИВАН ТУРГЕНЕВ. «Первая любовь»
    МАРК ТВЕН. «Человек, который совратил Гедлиберг»
    ВОЛЬТЕР. «Микромегас»
    ОСКАР УАЙЛЬД. «Счастливый принц»

    Критические эссе
    МЭТЬЮ АРНОЛЬД. «Эссе о поэзии», «Красота и безмятежность»
    ФРЭНСИС БЭКОН. Эссе «О красоте», «О речи», «Об учении»
    ТОМАС ДЕ КВИНСИ. «Литература знания и литература силы», «О стуке в ворота у Шекспира («Макбет»)»
    ТОМАС СТЕРНЗ ЭЛИОТ. «Данте», «Традиция и индивидуальный талант»
    УИЛЬЯМ ХЭЗЛИТ. «Мое первое знакомство с поэтами», «О Свифте», «О людях, которых каждый хотел бы встретить»
    ДЭВИД ЮМ. «О норме вкуса»
    СЭМЮЭЛЬ ДЖОНСОН. Предисловие к антологии Шекспира
    ЧАРЛЬЗ ЛЭМ. «Моя первая пьеса», «Дети мечтаний, грезы», «Чистота истинного гения»
    ШАРЛЬ ОГЮСТЕН ДЕ СЕНТ-БЕВ. «Что такое классика?», «Монтень»
    ФРИДРИХ ШИЛЛЕР. «О наивной и сентиментальной поэзии»
    АРТУР ШОПЕНГАУЭР. «О стиле», «О некоторых формах литературы», «О сравнении интереса и красоты в произведениях искусства»
    ПЕРСИ БИШИ ШЕЛЛИ. «В защиту поэзии»
    УОЛТ УИТМЕН. Предисловие к «Листьям травы»
    ВИРДЖИНИЯ ВУЛЬФ. «Как читать книгу?»

    Человек и общество
    ГЕНРИ АДАМС. «Соединенные Штаты Америки в 1800 году» (из «Истории США»)
    СЭР ФРЭНСИС БЭКОН. «О юности и старости», «О родителях и детях», «О браке и безбрачии», «О высокой должности», «О смутах и мятежах», «О привычке и воспитании», «О приближенных и друзьях», «О ростовщичестве», «О богатстве»
    ЭДМУНД БЕРК. «Письмо к шерифам Бристоля»
    ДЖОН БАГНЕЛЛ БЬЮРИ. «Геродот»
    ДЖОН КЭЛХУН. «О большинстве» (из «Исследования правления»)
    ТОМАС КАРЛЕЙЛЬ. «Герои, культ героев и героическое в истории»
    КАРЛ ФОН КЛАУЗЕВИЦ. «Что такое война?» (из «О войне»)
    ЖАН ДЕ КРЕВЕКЕР. «Воспитание американцев» (из «Писем американского фермера»)
    ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ. «О мировом господстве» (из «Монархии»)
    РАЛЬФ ВАЛЬДО ЭМЕРСОН. «Торо»
    МАЙКЛ ФАРАДЕЙ. «Наблюдения об умственном развитии»
    БЕНДЖАМИН ФРАНКЛИН. «Предложение о распространении полезных знаний среди британских колоний в Америке», «Предложения по поводу образования молодежи в Пенсильвании»
    ВЕЛИКИЕ ДОКУМЕНТЫ. Английский билль о правах, Декларация прав человека и гражданина, Вирджинский билль о правах, Декларация независимости США, Хартия ООН, Всеобщая декларация прав человека
    ФРАНСУА ГИЗО. «Цивилизация» (из «Истории цивилизации в Европе»)
    НАТАНИЭЛЬ ГОТОРН. «Об Аврааме Линкольне»
    ДЭВИД ЮМ. «Об утонченности в искусствах», «О деньгах», «О торговом балансе», «О налогах», «Об изучении истории»
    УИЛЬЯМ ДЖЕЙМС. «О некоторой слепоте человеческих существ», «Энергия людей», «Великие люди и их окружение»
    ТОМАС ДЖЕФФЕРСОН. «Вирджинская конституция» (из «Заметок о Вирджинии»), «Первая инаугурационная речь», «Биографические этюды»
    ИММАНУИЛ КАНТ. «К вечному миру»
    ЖАН ДЕ ЛАБРЮЙЕР. «Характеры, или Нравы нынешнего века»
    АВРААМ ЛИНКОЛЬН. «Речь в институте Купера», «Первая инаугурационная речь», «Письма к Горацию Грили», «Размышления о воле Божьей», «Геттисбергская речь», «Вторая инаугурационная речь», «Последняя публичная речь»
    ХАНИЭЛЬ ЛОНГ. «Сила внутри нас»
    ЛУКИАН. «Как следует писать историю»
    ТОМАС БАБИНГТОН МАКОЛЕЙ. «Макиавелли»
    ТОМАС РОБЕРТ МАЛЬТУС. «О наших будущих перспективах относительно удаления или смягчения зла, возникающего из принципа народонаселения» (из «Опыта о законе народонаселения»)
    ДЖОН СТЮАРТ МИЛЛЬ. «Детство и юность» (из «Автобиографии»)
    ТОМАС ПЕЙН. «Воззвание к патриотам — 23 декабря 1776 г.» (публикации из газеты «Американский кризис»)
    ПЛИНИЙ МЛАДШИЙ. «Извержение Везувия» (из «Писем к Корнелию Тациту»)
    ПЛУТАРХ. «Об излишней робости»
    УИЛЬЯМ ХИКЛИНГ ПРЕСКОТТ. «Земля Монтесумы» (из «Истории завоевания Мексики»)
    ЖАН-ЖАК РУССО. Трактат «Суждение о вечном мире»
    ДЖОН РЁСКИН. «Идеалист, осуждающий эпоху» (из Писем к рабочим и чернорабочим Великобритании)
    АРТУР ШОПЕНГАУЭР. «Об образовании»
    РОБЕРТ ЛЬЮИС СТИВЕНСОН. Эссе
    ДЖОНАТАН СВИФТ. «Когда я состарюсь… то обязуюсь», «Размышления о палке от метлы», «Скромное предложение, имеющее целью не допустить, чтобы дети бедняков в Ирландии были в тягость своим родителям или своей родине», эссе о современном образовании
    КОРНЕЛИЙ ТАЦИТ. «Жизнеописание Юлия Агриколы»
    ГЕНРИ ДЭВИД ТОРО. «О гражданском неповиновении», «В защиту Джона Брауна»
    АЛЕКСИС ДЕ ТОКВИЛЬ. «Наблюдения о жизни и правительстве в Америке» (из «Демократии в Америке»)
    МАРК ТВЕН. «Познание реки» (из «Жизни на Миссисипи»)
    ВОЛЬТЕР. «Англичане и идеи» (из «Философских писем»)
    ДЖОРДЖ ВАШИНГТОН. «Циркулярное письмо правительствам всех штатов о роспуске армии», «Прощальное послание»
    УОЛТ УИТМЕН. Элегия на смерть Авраама Линкольна «Когда во дворе перед домом цвела этой весною сирень»
    ВИРДЖИНИЯ ВУЛЬФ. «Искусство биографии»
    КСЕНОФОНТ. «Поход к морю» (из «Анабасиса»), «Характер Сократа» (из «Меморабилий»)

    Естественные науки
    СЭР ФРЭНСИС БЭКОН. «Сфинкс, или Наука, объясняемая науками»
    КЛОД БЕРНАР. «Экспериментальные наблюдения о живых существах и неорганических телах»
    КЕЕС БОЙЕКЕ. Cosmic View
    ТОММАЗО КАМПАНЕЛЛА. «Аргументы в защиту и против Галилея» (из «Защиты Галилея»)
    РЕЙЧЕЛ ЛУИЗА КАРСОН. «Море без солнца» (из «Моря вокруг нас»)
    ЕВА КЮРИ. «Открытие радия»
    ЧАРЛЬЗ РОБЕРТ ДАРВИН. «Автобиография Чарльза Дарвина 1809–1882»
    СЭР АРТУР ЭДДИНГТОН. «Расширяющаяся Вселенная»
    АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН и ЛЕОПОЛЬД ИНФЕЛЬД. «Расцвет и упадок классической физики» (из «Эволюции физики»)
    ЛОРЕН АЙЗЛИ. «О времени» (из «Необъятного пути»)
    ЖАН АНРИ ФАБР. «Лаборатория полей», «Священный жук»
    МАЙКЛ ФАРАДЕЙ. «История свечи»
    ГАЛИЛЕО ГАЛИЛЕЙ. «Звездный вестник»
    СЭР ФРЭНСИС ГАЛЬТОН. «Классификация человеческих способностей» (из «Наследственного гения»)
    ДЖОН БЁРДОН САНДЕРСОН ХОЛДЕЙН. «О целесообразности размера»
    ГЕРМАН ЛЮДВИН ФЕРДИНАНД ФОН ГЕЛЬМГОЛЬЦ. «О сохранении силы»
    ТОМАС ГЕНРИ ХАКСЛИ. «Об отношении человека к низшим животным», «О куске мела»
    СЭР ДЖЕЙМС ДЖИНС. «О началах и окончаниях»
    СЭР ЧАРЛЬЗ ЛАЙЕЛЬ. «Геологическая эволюция» (из «Принципов геологии»)
    ДМИТРИЙ МЕНДЕЛЕЕВ. «Происхождение законов природы» (из «Периодического закона»)
    ИВАН ПАВЛОВ. «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных»
    ДЖОН ТИНДАЛЬ. «Майкл Фарадей» (из книги «Фарадей как исследователь»)
    ФРИДРИХ ВЕЛЕР. «Об искусственном образовании мочевины»

    Математика
    НОРМАН РОБЕРТ КЭМПБЕЛЛ. «Измерения, законы чисел и применение математики в науке»
    УИЛЬЯМ КИНГДОН КЛИФФОРД. Статья «Постулаты космической науки» (The Postulates of the Science of Space; опубликована в книге «Мир математики» под ред. Дж. Ньюмена)
    ТОБИАС ДАНЦИГ. «Отпечатки пальцев», «Пустая колонна» (из «Числа: язык науки»)
    ЛЕОНАРД ЭЙЛЕР. «Семь мостов Кенигсберга»
    ЭНДРЮ РАССЕЛ ФОРСАЙТ. «Математика в жизни и мышлении»
    ЛАНСЕЛОТ ХОГБЕН. «Математика, зеркало цивилизации»
    ЭДВАРД КАСНЕР и ДЖЕЙМС НЬЮМЕН. «Математика и воображение»
    ПЬЕР СИМОН ДЕ ЛАПЛАС. «Вероятность» (из «Аналитической теории вероятностей»)
    ЧАРЛЬЗ САНДЕРС ПИРС. «Красное и черное»
    АНРИ ПУАНКАРЕ. «Космос», «Математическое творение», «Вероятность»
    БЕРТРАН РАССЕЛ. «Математический этюд», «Математики и метафизики», «Определение числа»
    АЛЬФРЕД НОРТ УАЙТХЕД. «О математическом методе» (из «Введения в математику»), «О природе расчетов»

    Философские эссе
    ГЕНРИ АДАМС. «Святой Фома Аквинский»
    СЭР ФРЭНСИС БЭКОН. «Об истине», «О смерти», «О вражде», «О любви», «О дружбе», «О гневе»
    СЭР ТОМАС БРАУН. «Бессмертие» (из «Захоронения в урнах»)
    ЦИЦЕРОН. «О дружбе», «О старости»
    УИЛЬЯМ КИНГДОН КЛИФФОРД. «Этика веры»
    ДЖОН ДЬЮИ. «Процесс мышления» (из «Как мы мыслим»)
    РАЛЬФ ВАЛЬДО ЭМЕРСОН. «Характер» «Уверенность в себе», «Монтень, или Скептик»
    ЭПИКТЕТ. «Энхиридион»
    ЭПИКУР. «Письмо к Геродоту», «Письмо к Менекею»
    ДЖОН ЭРСКИН. «Нравственный долг быть умным»
    УИЛЬЯМ ХЭЗЛИТ. «Чувствуя бессмертие в молодежи»
    УИЛЬЯМ ДЖЕЙМС. «Воля к вере», «Чувство реальности»
    ДЖОН СТЮАРТ МИЛЛЬ. «О природе»
    УОЛТЕР ХОРЕЙШО ПАТЕР. «Искусство жизни» (из «Ренессанс. Очерки искусства и поэзии»)
    ПЛУТАРХ. «Довольство» (из «Моралий»)
    ДЖОРДЖ САНТАЯНА. «Три поэта-философа: Лукреций, Данте и Гете»
    ВОЛЬТЕР. «Философия здравого смысла» (из «Философского словаря»)

http://redirect.subscribe.ru/_/-/book4y … 46728.html

Москва, мертвая душа
"Evene", Франция,Максим Ровер (Maxime Rovere)

После Буэнос-Айреса в 2011 году, в 2012 Парижский книжный салон выбрал в качестве почетного гостя Москву. Проблема в том, что уже больше десяти лет назад этот город перестал вдохновлять русскую литературу

Пояснения Анн Кольдефи-Фокар (Anne Coldefy-Faucard), преподавателя Сорбонны, которая перевела, в частности, «Переписку Достоевского», «Шинель», «Нос» и «Мертвые души» Гоголя, а также более современных писателей: Солженицына («Красное колесо», при участии Женевьевы и Жозе Жоанне (Geneviève, José Johannet), Владимира Сорокина («Метель») и Юрия Мамлеева («Блуждающее время»).
Из книг о Москве она перевела «Счастливую Москву» Андрея Платонова (издательство Robert Laffont) и редактировала том «Москва» издательства Autrement.

Что представляет собой Москва в русской литературе?
Москва – это прежде всего анти-Санкт-Петербург. До 20-х годов включительно писатели описывали ее как город умиротворенный, уютный, где можно прогуливаться и отдыхать, в отличие от Санкт-Петербурга, который с начала XVIII века стал имперской столицей, воспринимаемой как жесткий, искусственный город, в котором никто не чувствует себя хорошо.

Пушкин, а еще больше Гоголь способствовали тому, чтобы создать образ Санкт-Петербурга как города вредоносного, построенного на западный манер, тогда как Москва представала матерью всех русских городов, в частности, у Толстого и даже у Достоевского, который при этом петербуржец в высшей степени.

Смогла ли Москва сохранить эту ауру в советский период?
Между писателями и властью произошло недоразумение. Некоторые из литераторов подумали, что революция позволит Москве, снова ставшей столицей, вновь обрести свой блеск, какой она имела до Петра Великого.

Это возвращение к аутентичности очень вдохновило Бориса Пильняка, революционного романиста, писавшего с невероятным лиризмом и энтузиазмом!

С помощью плакатов, размещенных в окнах современного здания, принадлежащего телеграфному агентству РОСТА, поэт Маяковский проводил тогда кампании по пропаганде гигиены, грамотности и т.д. (это были знаменитые «Окна РОСТА»).
Но с приходом Сталина город перелопатили большие стройки: было покончено с большой деревней, к которой привыкли люди. Москва снова стала городом власти – и вскоре узнала, что такое террор. Советская власть концентрировала в особых жилых домах писателей, военных, а также крупных партийных деятелей – и в период чисток машины каждый вечер приезжали за этими людьми.

Однако двадцать лет назад мы очень удивились, когда диссидент Александр Зиновьев написал для Autrement текст во славу сталинского города.
Он, сын бедных крестьян, приехал туда совсем маленьким, без гроша; и именно благодаря сталинской школе он смог посещать музеи, ходить в театр и т.д.

Мы забываем, что даже в советской Москве люди не только страдали: они росли, жили, любили...

В итоге эта жизнь победила?
Пока – да: все писатели, которым сегодня за 50 – я имею в виду Владимира Сорокина, поэта Льва Рубинштейна – продукты московского андеграунда, родившегося в 1970-е годы. Тогда их не печатали, их рукописи распространялись из-под полы, художники организовывали стихийные выставки, все слушали западную музыку, хотя пластинок было не достать.

В книге «Москва-Петушки» Венедикта Ерофеева герой, в частности, говорит: «Сколько раз уже ... проходил по Москве ... из конца в конец ... — и ни разу не видел Кремля». Этим он хочет сказать, что хотя местоположение власти, само по себе пугающее, было в Москве, в городе можно было жить, никогда с ней не сталкиваясь. Писатели, ставшие ныне в России культовыми, выросли в этой обстановке.

Но с тех пор они утратили любовь к своему городу.

Москва больше не пробуждает мечты?
Она стала мегаполисом. После распада СССР в 1991 г. москвичи заметили, что их город стал от них ускользать: огромные стройки, затеянные мэром Юрием Лужковым, были повсюду.

Жуткий памятник Петру Великому, созданный его другом Зурабом Церетели, стал символом этих изменений.
Петр Великий ненавидел Москву, а этот памятник, прозванный «чудовищем», ненавидят все! И потом, Владимир Сорокин мне недавно сказал: «Москва больше не хочет ничего говорить. Это больше не город, это терминал аэропорта».

Интернационализация Москвы разрушила ее душу?
Во всем этом есть некая обманутая надежда: в 2010 г. в сборнике, озаглавленном «Москва нуар», нынешние писатели показали, что то мистическое, что было в Москве для русских, улетучилось. Город может быть средой для развития действия некоторых из их романов, но он не играет в них роль полноценного персонажа. Даже среди гостей Книжного салона почти не осталось писателей, идентифицирующих себя с Москвой. Конечно, Юрий Буйда там периодически живет, но он – уроженец Калининграда, и самые захватывающие его строки – те, которые он посвящает этому странному русскому анклаву в Германии. Что же до Сорокина, то он утверждает, что вновь обретает чувства, которые наиболее напоминают ту Москву, которую он любил, в Берлине.

Это большой город, в котором, тем не менее, повседневная жизнь соразмерна человеку.

Однако русские писатели никогда так хорошо не говорили о России, как тогда, когда находились за границей. «Мертвые души» Гоголя, ставшие квинтэссенцией России, были написаны... в Риме!

Moscou, l'âme morte   http://www.evene.fr/livres/actualite/mo … 866154.php
Перевод:  http://rus.ruvr.ru/2012_03_13/68309866/

Везде следы довольства и труда?
Приглашение к книжному путешествию в российскую деревню
Люба Мельник 17.03.2012     

Книги в домашней библиотеке сами собой комплектуются в своеобразные «семейства». По востребованности – это один резон. Другой, не менее важный, – по теме. Одно из любимых «семейств» – книги о деревне. Немного их, таких книг, которые для меня представляют совокупный портрет русской деревни, от седой древности до настоящего времени.

Читаю-перечитываю – и вижу, как верна себе в мелочах и в крупном, как не меняется, рассекая века, российская деревня – крестьянская Россия.

Оглашу список – может, кто что в нем и узнает. Или соберется узнать.

●А. Н. Энгельгардт. Письма из деревни. М., Алгоритм, 2010. ISBN 978-5-9265-0586-0;
●Е. Я. Дорош. Дождь пополам с солнцем. Деревенский дневник. М., Советский писатель, 1990. 2-е изд. ISBN 5-265-00557-9;
●С. А. Мартьянова. Лазоревые зори. Ростов Великий, 2000;
●Н. И. Леонов. Село мое родное, Деревни. 1-я часть: Уссурийск, 2003; 2-я часть: Уссурийск, 2005;
●Н. В. Ефлатов. Сельский сход. Ростов, Ярославль, 2009;
●П. И. Зайцев. Записки пойменного жителя. Рыбинск, Медиарост, 2011. ISBN 978-5-904886-09-7;
Русская деревня в рассказах ее жителей. Под ред. Л. Л. Касаткина. М., АСТ-ПРЕСС, 2009. ISBN 978-5-462-00992-1.

Как понятно, вышли книги в разное время, в разных условиях: одни – в полноценных издательствах, другие – по сути самоделки.

Первую книгу обязан знать каждый из русскоязычных, кто считает себя цивилизованным человеком. Книга составилась из очерков-«писем», публиковавшихся в «Отечественных записках» с 1872 года в течение десятилетия. Автор – известный российский химик Александр Николаевич Энгельгардт. Он был сослан в 1871 году в родовое имение Батищево (Смоленская губерния) и начал там хозяйствовать – примерно как Николай Ростов в последнем томе «Войны и Мира».

«Так как у вас, вероятно, найдется свободное время, то вы могли бы употребить его с пользою…, изобразив современное положение помещичьих и крестьянских хозяйств», – предложил Энгельгардту М. Е. Салтыков-Щедрин в письме от 31 марта 1871 года.

«Современное» – речь идет о периоде реализации крестьянской реформы 1861 года. Крестьяне постепенно становились хозяевами. Помещики столь же постепенно учились управлять сельскохозяйственным производством в новых условиях, иногда нищали, бросали деревенское житье – и кочевали в города, в чиновники.

Освобождение крестьян наступило ли? Да и от чего освобождаться – от «крепости» или от тяжелого труда, приносящего мало выгоды, лишь пропитание?

«Дождь пополам с солнцем» – книга очерков, носящая подзаголовок «Деревенский дневник», написана Ефимом Дорошем тоже не вмиг. Как и Энгельгардт, Дорош год за годом наблюдал окружающую действительность. Приехав в нечерноземную глубинку (Ростовский район Ярославской области) собирать материал для очерка – собрал, очерк написал, сдал – и вернулся. Снял жилье, обзавелся знакомствами в селе и в райцентре.

Очерки, позднее составившие книгу, выходили в «Новом мире». Оценку они получили неоднозначную. Верховное партийное начальство оказалось недовольно – очернительство, мол. Рассказывать правду о том, что видишь в российской деревне середины 50-х – начала 60-х годов XX века, – да, очернительство.

Поскольку правда та была неприятна: природа не желала подчиняться решениям партии, а крестьяне, зависимые и от природы, и от партии, второй зависимостью тяготились, поскольку зависимость первая была естественна, согласна со здравым смыслом, вторая же – этому смыслу противоречила.

Светлана Мартьянова, автор книги «Лазоревые зори» – моя коллега, мой учитель. И эта книга – самая моя любимая из всех ее книжек. Единственное, что меня не устраивает в «Зорях», – подзаголовок «Рассказы о природе и людях труда для чтения учащихся». Поскольку это – скорее «письма», как в первом случае. И не «о природе и людях труда» там речь.

Это воспоминания о трудном и прекрасном детстве. Тяжела жизнь ребенка без матери, вдесятеро тяжелее, если все вокруг знают: ты – дочь врага народа, твоя мать – в лагере. Но детское сердце отзывчиво на доброту и красоту, и тем прекрасна эта пора.

Составлена книга из очерков по календарным христианским праздникам. Повествование ведется от лица ребенка – наблюдательного и впечатлительного. А еще эта книга – памятник матери. Ни детства дочери, ни юности ее не увидевшей, рано умершей – из лагеря вернулась с туберкулезом.

Две книжки Николая Леонова – это история села Деревни того ж Ростовского района. История деревни, рассказы об отдельных персонах и о крестьянских династиях составили эти издания. Тиражом всего 100 экземпляров вышел каждый «том» – как раз чтоб героям очерков раздарить. Ну, и в библиотеку отдать – для потомков.

Основу «Сельского схода» Николая Ефлатова составил документально-автобиографический очерк «Галахово». Галахово – родная деревня автора, подготовившего книгу к своему 75-летию. В очерке речь – о детстве, пришедшемся на 1940-е годы. О деревне, о соседях – семейства описаны по посадам, дом за домом.

«Записки пойменного жителя» впервые были опубликованы Ю. Кублановским в «Новом мире». Затем – в «Нашем современнике». А в прошедшем году вышли в Рыбинске полностью и отдельной книгой.
Автора, Павла Зайцева, публикатор называет мологжанином. Наверное, и сам П. Зайцев так себя называл, и его соотечественники – жители той России, что ушла на дно Рыбинского моря. По крайней мере, будучи выселены с отчей земли, раскиданы по городам и весям Ярославщины, они селились и держались вместе. То был крестьянский рай в пойме рек Мологи и Шексны: спокойная природа, плодородная земля, богатейшие луга – но пойменные жители велением партии и правительства были изгнаны из рая.

А. Степанов - «Утреннее приветствие» (Иллюстрация из журнала «Нива», Спб, 1913)

Завершает список монография «Русская деревня». Это результат многолетней работы научного коллектива: опубликованы откомментированные записи историй пожилых крестьян разных регионов России. Книга представляет собой хорошую работу этнографов, филологов, историков. Публикации не только содержат информацию о людях, событиях, но воспроизводят, так сказать, саму речь вспоминающих о прошлом стариков.

В целом же этот мой книжный набор дает достоверный портрет русской деревни и русского крестьянина.

Ни очернительства, ни лакировки: такова она, основа основ – деревня российская. Приют спокойствия, трудов и вдохновенья, где пейзаны и пейзанки на протяжении почти полутора сотен лет (если считать от «Деревни» Пушкина) «тягостный ярем до гроба все влекут».

http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-53177/

Народный артист России Николай Бурляев: «Культура как оборона души»
"Липецкая газета". Сергей Малюков, 21.03.2012

В Липецке трехтомник «Моя жизнь» представил народный артист России, актер и кинорежиссер, президент основанного им кинофорума «Золотой витязь» Николай Бурляев.
Автобиографичные книги
«Мой Лермонтов»,
«Фрагменты божьего искусства»,
«Славянский венец»
собрали воспоминания о киносъемках и коллегах, сценарии, дневники, стихи и прозу, летопись фестивального движения. Выход трехтомного издания приурочен к тройному юбилею: 65-летию Николая Бурляева, 50-летию его творчества и 20-летию «Золотого витязя».

В магазине «Техническая книга» Липецка он встретился с читателями, а незадолго до этого ответил на вопросы липецких журналистов.

— Николай Петрович, вы входите в Патриарший совет по культуре. Расскажите, чем занимается эта организация?

— Наша главная задача — постараться объяснить руководству государства важность целенаправленной культурной политики. Расходы на культуру должны быть не меньше, чем на «оборонку». Потому что культура — оборона души человека. Потеряем душу — какие будут инновации, какая модернизация? Наше послание к двум первым лицам государства говорит именно об этом. Мы добивались изменения культурной политики и политики каналов. Кстати, уже видны плоды нашего обращения. Президент озвучил идею необходимости общественного канала, премьер повторил отдельные программные положения нашего послания, в частности об экспертных советах по телевидению. У медиков есть клятва Гиппократа, так почему же не сделать моральный кодекс для деятелей культуры по принципу «Не навреди»? Об этом мы говорили несколько лет назад на форуме «Золотой Витязь» в Липецке.

Еще в 2005 году руководители шести крупнейших телеканалов России приняли хартию телерадиожурналистов, где все очень хорошо прописано. Но почему-то нет механизма исполнения этических норм и наказаний за нарушение основных их принципов. Надо сделать так, чтобы она работала… Я против цензуры, потому что нахожусь в собственном уме. Сам от нее настрадался. Из семидесяти моих фильмов, двадцать пролежали на полке — в совокупности 250 лет. Но стране необходим общественный совет экспертов. Приходите, доказывайте, что фильм «Школа» нужен нашим детям. Думаю, после таких заседаний многим авторам приличные люди руки не подадут.

— Как вы оцениваете нынешнее состояние российской культуры? Вас не коробит, когда в фильмах коллег появляется откровенная «чернуха»?

— А чему удивляться? Фильмы делают сильно пьющие люди, вся наша так называемая кинобогема состоит из таких. Они зачастую не знают, чем занять героя, поэтому и дают ему в руку рюмку. Алкогольная мафия в стране очень сильна, и кино — одно из средств лоббирования ее интересов.

Запад давно мечтал, чтобы русские духовно мутировали. Повторю цитату радио «Свобода», которую недавно приводил на Первом канале, когда шло обсуждение поведения девочек, впрочем, какие они девочки — бабы с детьми, устроивших шабаш на амвоне храма Христа Спасителя. «Цель перестройки в том, чтобы приблизить русских к западным стандартам.
Чтобы шла мутация русского духа, чтобы выбить русских из традиций». Как видите, это получилось.

— Вы играли вместе с Олегом Далем, какие впечатления остались от общения с этим актером?

— Олег Даль — замечательная личность. Очень нежный, трепетный человек. Он почему-то при встречах со мной робел, хотя был старше. Мечтал о режиссуре, как-то попросил меня поговорить на этот счет со Львом Кулиджановым, собирался поступать в его режиссерскую мастерскую во ВГИКе. Повторюсь, водка — жуткий бич актеров… В фильме «Отпуск в сентябре» (по пьесе Вампилова «Утиная охота») у меня худшая роль и у него не лучшая. Если бы он тогда не пил! Рядом со съемочной площадкой был бар, в паузах ходили туда, брали по коньяку и потом играли. Когда посмотрел картину, понял, что трезвыми можно было сыграть более тонко и глубоко. Так я бросил пить.

— Что заставило вас, актера и режиссера, взяться за перо?

— Пожалуй, поэтом и писателем я видел себя еще гораздо раньше, чем актером. Выступать на публике я не хотел, заикался с детства. А в 1961 году в какой-то момент все мои друзья — Окуджава, Высоцкий, Геннадий Шпаликов запели. Я тогда подумал: «А чем я хуже?». Хотя тогда не писал ни стихов, ни музыки. Выучил три аккорда, написал три песни. Даже спел их с ансамблем «Самоцветы» Юрия Маликова. Но профессиональным музыкантом с таким багажом не стал. Отец говорил: «Коля, три аккорда — стыдно…». А сейчас вся музыка от Аллы Пугачевой до Бориса Моисеева держится на трех дворовых аккордах. Пение забросил, а любовь к поэзии и литературе осталась на всю жизнь.

— Один из томов вашей книги посвящен фильму «Лермонтов». Что значит для вас эта работа?

— Что я похож на Лермонтова, мне твердили с детства. Но на уроках литературы нам объясняли: Лермонтов — задира, дуэлянт, такой-сякой, и я даже как-то стеснялся внешнего сходства. Только спустя много лет в зрелом возрасте заинтересовался этой темой и выяснил, что он вовсе не был таким, каким его старались представить. Лермонтова убили целенаправленно, а потом, заметая следы, обставили это как честный поединок.

Изучив документы, побывав на месте его роковой дуэли с Мартыновым, встретившись с экспертами-баллистами, я обнаружил множество фактов в пользу этой версии. Приведу только один — пуля вошла в тело поэта под углом сорок градусов. Это невозможно на дуэли, скорее всего, в Михаила Юрьевича стреляли, когда он еще был в седле. Все участники инцидента потом предали память поэта, старались запутать следствие, направив его по ложному следу. Даже секундант Лермонтова Глебов писал его убийце Мартынову, чтобы тот ничего не говорил про два выстрела. Никита Михалков выяснил, что за смертью Грибоедова, Пушкина, Лермонтова стояла мрачная фигура министра иностранных дел Российской империи Карла Нессельроде, масона и австрийского шпиона, ненавидевшего все русское. «Убивают пророков, а потом чернят их». Точно так же убили потом Есенина, Маяковского, Шукшина, Талькова…

Я побывал в доме, где жил Мартынов. Оказалось, это тот самый дом, где я провел первые пять лет своей жизни. Именно здесь меня испугали, и я стал заикой. Видимо, зло, таящееся в этих стенах, пыталось заставить меня замолчать. Не вышло. Я был решительно настроен снять фильм на этом материале, донести правду до людей. Но сразу же столкнулся с мощным сопротивлением. Вначале я договорился снимать картину в Грузии, но когда мы были готовы приступать, коллеги кинематографисты неожиданно отказали, мол, снимайте лучше в России, у нас автора строчек «бежали робкие грузины» не сильно жалуют. Фильм пробивал дорогу с огромными усилиями. Еще до выхода его на экран 22 критика объявили его худшим фильмом в истории советского кино. Меня упрекали, что я сам написал сценарий, поставил его, снял свою жену, сына... А что тут такого, если они очень талантливые и похожи идеально?

В союзе кинематографистов мои друзья устроили обсуждение, а по сути судилище надо мной, которое вел Элем Климов. Больше всех возмущался мой друг Сережа Соловьев. Оказывается, он сам хотел снять фильм о Лермонтове по другому сценарию, но ему не разрешили… Мы по-прежнему общаемся, даже руки пожимаем друг другу. Перед Сергеем Бондарчуком, бывшим секретарем Союза кинематографистов, он успел покаяться за травлю, передо мной — еще нет. Это остается на его совести. В книге привожу полную стенограмму того заседания, пусть люди знают, кто есть кто.

— Как вы относитесь к идее создать список ста лучших книг, рекомендованных к прочтению школьниками?

— Я поддерживаю это предложение Владимира Путина. Я бы еще создал список ста лучших фильмов. Пушкин, Толстой, Достоевский, Чехов — фильмы есть по всем русским классикам. Из современных писателей отмечу Распутина, Солженицына, Астафьева, Белова. Хорошо бы еще ввести в школьную программу кинообразование, чтобы школьники могли познакомиться с хорошим кино.

— Появится ли в Липецке киноклуб фестиваля «Золотой Витязь»?

— Да, скорее всего, он будет работать на базе книжного клуба «Интеллект» в «Технической книге». Фонды «Золотого Витязя» сегодня включают более 6400 картин, выбор для просмотров и обсуждений огромный. Даст Бог, все получится.

http://lg.lpgzt.ru/aticle/22124.htm