Вооруженная нация: американская культура оружия изнутри
"The Christian Science Monitor", США,Патрик Джонссон (Patrik Jonsson)
© Flickr.com/GraceyGraceyGracey/cc-by-nc-sa 3.0
Почему американцы все чаще появляются с оружием в общественных местах — от парков до кампусов колледжей? Становится ли от этого страна более безопасной или наоборот?
Опершись о сосну, Шейн Газда, отец двух трехлетних близнецов, суетящихся у его ног, вспоминает свои утренние терзания: брать ли пистолет «Смит-энд-Вессон» калибра .40 на празднование Дня Сурка в городском парке «Белый олень»?
Ведь тайный пронос оружия на территорию городского парка, площади или велосипедной дорожки, бывший некогда незаконным, с 1 декабря 2011 стал абсолютно легальным. Газда, любящий пострелять по мишеням на задворках своего дома, считает, что такое невинное событие, как встреча с грызуном, может оказаться опасным, если на него придет кто-то подозрительный.
«Отчасти речь идет о том, чтобы каждый день быть готовым к катаклизму, — говорит Газда, инженер-эксплуатационщик, работающий в местной больнице. — И, честно говоря, я начал носить оружие именно для того, чтобы защитить не только себя, но и свою семью и всякого, кто будет нуждаться в помощи».
В конечном итоге, Газда оставил пистолет дома. Но такой внутренний спор характерен для все большего числа американцев, которые ведут его почти ежедневно. Через тридцать лет после того, как по стране прошли громкие акции движения за контроль над оружием, американцы ухватываются за идею хранения и ношения огнестрельного оружия с рвением, невиданным со времен мушкетов и ополчений.
Сочетание благоприятных судебных постановлений, низовой активности, традиционных страхов перед преступностью и современные озабоченности относительно правительства привело к тому, что может оказаться переломным моментом по вопросу, который всего несколько лет назад был одним из самых спорных в Америке. Права на ношение оружия расширены до такой степени, что складывается впечатление, будто сегодня фундаментальный вопрос — не «должно ли нам быть позволено носить оружие?», а «куда нам не позволено его проносить?»
Ответ: таких мест осталось довольно мало.
Ведь новый статут Северной Каролины — один из сотен новых законов, благоприятствующих владельцам оружия, которые были приняты штатами и местными властями только за последний год. Например, законодатели Миссисипи проголосовали за то, чтобы разрешить владельцам оружия, прошедшим дополнительный курс техники безопасности, скрыто проносить оружие на территорию кампусов колледжей и в суды. Штат Огайо позволил гражданам, имеющим соответствующее разрешение, скрыто проносить оружие в рестораны, бары и на спортивные арены. Закон, принятый в 2010 году в Индиане, предусматривает, что владельцы частных компаний, должны разрешать сотрудникам держать оружие в автомобилях, припаркованных на территории, принадлежащей компании. А Нью-Гэмпшир, наряду с рядом других штатов, отменил ограничения на ношение оружия в самом символическом с точки зрения политики месте — здании Палаты представителей штата.
В 2009 году в Соединенных Штатах законов, расширяющих права пользования оружием, было принято втрое больше, чем урезающих их — по словам экспертов, позже эта тенденция только усилилась. В настоящее время в сорока штатах действует правило, согласно которому каждый, кто подает заявку на разрешение скрыто носить оружие и соответствует всем требованиям, должен его получить. Вот один результат: число держателей лицензии на скрытое ношение оружия в США выросло с нескольких сотен тысяч десять лет назад до более чем шести миллионов сегодня. В некоторых районах Теннеси каждый одиннадцатый человек, встреченный вами на улице, будет либо иметь при себе оружие, либо обладать лицензией на его ношение.
«Это поразительная трансформация общества, и один из уроков, которые можно извлечь из этого, состоит в том, насколько быстро может меняться подход общества к конституционным вопросам, — говорит Гленн Рейнолдс (Glenn Reynolds), профессор права в Университете Теннеси в Ноксвилле и автор книги «Армия Давидов» (An Army of Davids). — Мышление совершило поворот, который 15 лет назад многие считали невозможным».
Разумеется, сопротивляется широкому распространению оружия прежде всего городской Север страны. Пожалуй, показательно, что мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг, который не вправе избираться на второй срок и обладает состоянием в несколько миллионов, стал ведущим сторонником контроля над оружием. Озабочен вооруженностью населения и новый мэр Чикаго Рам Эмануэль (Rahm Emanuel): в прошлом месяце он предложил создать общештатовский реестр владельцев стрелкового оружия.
Но перевес в противостоянии по вопросу ношения оружия находится на стороне людей, желающих хранить винчестер дома в шкафу и право носить пистолет в кармане куртки везде. Отчасти за этим желанием стоит то, что можно назвать ментальностью «и один в поле воин». Если 20 лет назад многие люди вооружались, руководствуясь ностальгическим самоотождествлением с гражданскими армиями, то сегодня многие считают ношение оружия в общественных местах основополагающим правом и законным и даже необходимым инструментом снятия характерных для американцев опасений по поводу личной защиты.
«Люди покупают оружие, чтобы преодолеть свою тревогу, вызванную чувством отсутствия безопасности, или же эта потребность связана с их политическим ощущением свободы, но не всем близко такое понимание личной угрозы, — говорит Джоан Бербик (Joan Burbick), автор книги «Нация, бряцающая оружием» (Gun Show Nation), которая представляет собой критику американской оружейной культуры. — И если вы требуете для себя этого права в общественных местах вроде баскетбольного зала или парка, вы затрагиваете личное чувство безопасности других людей».
Как эта тяга к оружию стала столь повсеместной? И повышается ли в результате безопасность страны или наоборот?
* * *
Гарнер — типичный представитель нового американского «оружейного пояса». Расположенный среди сосновых боров Северной Каролины, этот городок не является ни явно северным, ни полностью южным. Здесь живут сторонники консервативного крыла Демократической партии, 70 процентов из них — потомки янки-переселенцев.
Здесь крестьянские корни сочетаются с пригородным менталитетом, о чем свидетельствуют минивэны во дворах и ежегодная охота на пасхальные яйца. В прошлом году в парке «Белый олень» проходил национальный турнир Лиги пони по софтболу (для девочек младше 12 лет). Городок примыкает к более урбанизированному Роли, неизменно попадающему в список «лучших мест для жизни» в Америке.
Именно здесь, на периферии американского городского ренессанса, процветает движение за право ношения оружия, причем во главе «новой социальной формации» вооруженных граждан стоят, в частности, женщины, молодые профессионалы и студенты колледжей. В этот день две мамочки — Барбара Фрикмэн и Анджела Ривз — приехали со своими малышами посмотреть Мортимера, знаменитого гарнерского сурка. Обе они выражают сомнения по поводу нового закона Северной Каролины о ношении оружия в парках, но затем признают, что и сами имеют разрешение на скрытое ношение оружия.
«Когда рядом дети, оружие пугает, но если ты совершаешь ночную пробежку по аллее? Это же совсем другое дело», — говорит Фрикмэн.
Таким образом, две эти женщины представляют новый сегмент населения, настроенный преимущественно в пользу беспрепятственного ношения оружия. Большинство замужних женщин в Америке выступает за право на скрытое ношение оружия в то время, как большинство незамужних — против. В общем и целом, по данным опроса общественного мнения, проведенного Angus Reid Public Opinion, за право хранить и носить оружие выступает 85 процентов американцев. В 1991 году, по результатам опроса, проведенного Los Angeles Times, таковых было 68 процентов.
Однако американцы вовсе не едины в своем мнении. В ходе опроса Monitor/TIPP, проведенного в феврале, большинство респондентов высказало поддержку более ограничительным законам о владении оружием. Южане, граждане в возрасте от 18 до 24 лет и с доходом от 50 до 75 тысяч долларов в год, были единственными демографическими группами, выступающими за менее ограничительные законы о владении оружием. Неудивительно, что права владения оружием пользуются более широкой поддержкой в промышленных городах и сельских районах, чем в пригородах и центральных районах городов.
Отчасти эта двойственность отражена в Гарнере, где мнения по поводу владения оружием расходятся не всегда предсказуемо. Например, Ронни Уильямс, мэр города, родился и вырос в Северной Каролине и, казалось бы, должен быть убежденным сторонником прав на оружие, но это не так.
Более того, Уильямс гордится тем, что у него никогда не было оружия. После того, как штат одобрил послабления в правилах скрытого ношения оружия, он работает с городским советом над выделением мест, в которых оружие по-прежнему запрещено.
«С одной стороны, есть дедушки и бабушки, которым не считают, что оружие следует проносить на матчи по баскетболу и бейсболу с их накалом эмоций, — говорит приветливый мэр, который, как всякий уважающий себя местный чиновник, надел по случаю Дня сурка смокинг и цилиндр. — С другой стороны, если я иду по аллее, и некие злодеи пытаются изнасиловать мою жену или девушку, я хочу иметь право ношения оружия, чтобы иметь возможность убить... их».
С другой стороны, Газда вроде бы не должен выступать за ношение оружия. Его, беженца из опасающегося «пушек» Нью-Йорка, воспитывали женщины — мама, бабушка, тетя — и никакого оружия в доме не было.
Однако, как и многие переселенцы с Севера, он приехал на юг, чтобы быть подальше от правительства, которое, как ему кажется, приписывает себе излишние полномочия. Газда живет в доме на окраине пригорода, где знак в конце дороги предупреждает о «злых собаках». Речь идет о двух золотых ретриверах, ластящихся к гостям.
На задворках дома он соорудил из отходов древесины детскую площадку. Здесь же тренируется в стрельбе. Он достает «Смит-энд-Вессон» и стреляет в цель. Звук выстрела разносится по лесу. Пистолет большой, но, благодаря высокотехнологичной рамке из композитных материалов, на удивление легкий.
«Все просто: я считаю, что это инструмент, данный мне Конституцией, — говорит Газда. — А [правительство] все время пытается этот инструмент у меня отобрать».
Газда купил свой первый пистолет пять лет назад, когда получил разрешение на скрытое ношение оружия, но признается, что после избрания президентом Барака Обамы приобрел еще несколько, опасаясь, что администрация попытается ограничить права на ношение оружия.
Он указывает на то, что общее снижение числа насильственных преступлений не означает, что страна перестала быть опасной. Однажды, когда он оставил оружие дома, к нему пристал владелец магазинчика, отказавшийся пустить двух его детей в туалет. «Я почувствовал угрозу и с тех пор всегда беру его с собой, когда путешествую с семьей».
Страх за личную безопасность является основной причиной, по которой многие люди хотят иметь возможность владеть оружием и носить его при себе. Некоторые считают себя своего рода самозваными семейными констеблями.
* * *
«Происходит своего рода возрождение культа Второй поправки, связанное с западным индивидуализмом, свободой от принуждения... свободой передвижения и отсутствием необходимости объяснять свои дела другим, — говорит Брайан Энс Патрик (Brian Anse Patrick), профессор Университета Толедо и автор книги «Возвышение анти-медиа» (Rise of the Anti-Media), в которой документируется давление, подспудно оказываемое движением за расширение прав владения оружием. — Возможно, они считают, что Вашингтон им не друг и уверены, что бюрократы действуют против их права на владение оружием. Но речь идет не столько о сопротивлении государственной власти, сколько о семье: «Я хочу иметь возможность защитить себя, я хочу иметь право путешествовать и быть свободным от страха, и маленькая штучка калибра .38 помогает мне этого добиться».
Однако есть во всем этом и небольшой вызов правительству. «Демократическая партия во многих отношениях вложила слишком большие инвестиции в закон о контроле над оружием, и это объясняет негативную ответную реакцию со стороны охотников и тех, кто имеет законные причины чувствовать себя в недостаточной безопасности, и желает владеть оружием, — говорит Сэнфорд Левинсон (Sanford Levinson), профессор конституционного права Университета Техаса и эксперт по Второй поправке. «Но важнее то, чем уже 25 лет занимается Республиканская партия — фактически делегитимизирует федеральное правительство и заставляет людей чувствовать, что оно не просто некомпетентно, но и, скорее всего, настроено против них и, возможно, даже движется в сторону тирании».
Теракты 11 сентября укрепили убежденность многих американцев в том, что в обществе исподволь действуют темные силы, от которых люди должны защищаться. Хотя общий уровень насильственных преступлений снижается, недавний опрос Rasmussen Reports показал, что 72 процента американцев, чувствуют, что в ближайшем будущем число преступлений, совершаемых в их районе, вырастет. Некоторые эксперты считают, что эта смутная тревога отражается в популярности фильмов и телепередач на тему зомби и прочего. Мрачное настроение уловили производители боеприпасов, один из которых пытается воспользоваться духом времени, продавая серию патронов под названием «Зомби Макс».
Еще одной причиной того, что сегодняшняя Америка все больше вооружается, является Пол Вэлоун (Paul Valone). В 1994 году Вэлоун, пилот гражданской авиации, наблюдал по телеканалу C-SPAN за тем, как законодатели пытаются продавить в Конгрессе запрет на ношение оружия. Возмутившись, он начал связываться с различными группами в защиту прав на оружие, чтобы выяснить, что можно предпринять. Разочарованный их реакцией, он, в конечном итоге, создал собственную группу Grass Roots North Carolina («Низы Северной Каролины»), которая со временем превратилась в мощную лоббистскую силу штата.
Хотя многие полагают, что расширение прав на ношение оружия связано с влиянием Национальной стрелковой ассоциации, которая действительно остается мощной политической силой в Вашингтоне и многих частях страны, другие считают, что ход дебатов меняет эффективность более мелких и зачастую более бескомпромиссных групп вроде той, что основана Вэлоуном. Многими из них заведует горстка энтузиастов, которые распространяют свои идеи, часто весьма резкие, посредством брошюр, блогов и массовых рассылок по электронной почте.
Например, именно группа Вэлоуна написала значительную часть текста недавно принятого закона штата о ношении оружия, а ранее — более общий статус о скрытом ношении. Когда в 2001 году на рассмотрение законодательного собрания штата был вынесен законопроект об ужесточении правил хранения оружия дома, «Низы Северной Каролины» способствовали ее разгрому, назвав предлагаемые меры «законом о защите насильников».
В настоящее время группа добивается расширения закона о скрытом ношении оружия так, чтобы граждане могли проносить оружие в рестораны. Кроме того, она в судебном порядке пытается ограничить полномочия властей по приостановлению действия разрешений на скрытое ношение оружия в период официально объявленного чрезвычайного положения. Этот иск связан с инцидентом, происшедшим в Северной Каролине несколько лет назад, когда в преддверии снежной бури был введен временный запрет на ношение оружия из опасений того, что в условиях кризиса у людей возникнет соблазн решить проблемы при помощи пистолета.
В 2010 году губернатор-демократ Бев Пердю (Bev Perdue) ввела аналогичный запрет на ношение оружия в общественных местах накануне урагана «Эрл», который совпал с сезоном охоты. «Низы Северной Каролины» утверждают, что она превратила 11 000 охотников на голубей в преступников.
«Людям нравятся простые объяснения: мол, это оружейное лобби отрабатывает свои деньги, но, на самом деле, речь идет о крестьянах с вилами, — говорит Вэлоун. — Мы были движением чаепития еще до того, как движение чаепития вошло в моду».
Если Вэлоун и другие поборники прав на оружие говорят об армии «мирных граждан», пользуясь термином, позаимствованным у Сэма Адамса, то критики считают это романтизированным видением вооруженного — и опасного — населения. По их мнению, американцы должны быть способны решать проблемы, не прибегая к помощи пистолета.
«Вы идете от самообороны к политической свободе. И каждый шаг по расширению прав на владение оружием приносит победу политической свободе. Это уравнение составлено опрометчиво, — говорит Бербик, изучающая проблемы культуры и политики в Университете штата Вашингтон в Пуллмане. — Оно простое, прямолинейное, но, похоже, никто не способен проверить его точность. Поэтому вместо того, чтобы финансировать городские парки на таком уровне, чтобы можно было управлять развитием среды и ее обитателей, предлагается очень близорукое, но непосредственное решение, то есть взять в руки оружие».
* * *
На самом деле, это решение необязательно простое и непосредственное. В Гарнере без теодолита не определишь, куда можно идти с оружием, а куда — нельзя. После того, как был принят закон, разрешающий скрытое ношение оружия, местные чиновники начали очерчивать места, в которые они не хотят допускать граждан с пистолетами.
Например, в парке «Белый олень» владельцы разрешений могут скрыто проносить оружие почти везде за исключением небольшого центра природы и детской площадки, помеченных (более или менее) заметной грядой мульчи. Городской совет Гарнера объявил незаконным пронос оружия на территорию спортивных залов, бейсбольных площадок и прочих общественных зон. Постановлением муниципалитета большая часть таких зон четко обозначена знаками и подробной разметкой.
Другие города Северной Каролины, в том числе Роли и Уинстон-Сейлем, выделили подобные зоны более абстрактно, запретив, например, пронос оружия на все детские площадки и спортивные объекты. Группа Вэлоуна намерена добиться изменения этой ситуации.
Это лоскутное одеяло из зон, куда разрешается и запрещается проносить оружие, служит метафорой эволюции законов многих штатов об оружии — от согласованных инициатив по полному запрету из принципиальных соображений до позиции: ладно, можете его носить, в том числе в общественных местах, но только не в этих четко очерченных зонах. За сорок лет страна изменилась довольно сильно.
В 1960-е и 1970-е мощное движение за контроль над оружием сформировалось на волне опасений по поводу городской преступности. Частые волнения, убийство Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди, а затем — покушение на президента Рейгана усилили озабоченности в связи с распространением оружия. Другие громкие преступления, в том числе убийство пяти детей в Стоктоне, Калифорния, в 1989 году, и четверых федеральных агентов при осаде Уэйко в Техасе в 1993 году, переключили внимание, в частности, на штурмовое оружие.
За этим последовала целая серия федеральных законов — ограничения на торговлю винтовками по почте в 1968 году, запрет пуль с тефлоновым покрытием в 1984 году, закон о создании «школьных зон, свободных от наркотиков» в 1990 году, предусматривавший жесткие наказания за пронос оружия в такие зоны, и запрет штурмового оружия в 1994 году. Большинство наблюдателей считает, что запрет штурмового оружия, срок действия которого истек, что примечательно, в 2004 году, стал символическим завершением дуги контроля над оружием.
Волнения в городах и убийства 60-х и 70-х «положили начало магическому мышлению, согласно которому оружие — это зло, а запрет оружия равносилен запрету зла, — говорит Гленн Рейнолдс из Университета Теннеси. — Но по мере забывания об этих психологических травмах, на место которых приходили новые, мы как бы вернулись к норме и... традиции».
Движение сторонников беспрепятственного ношения оружия продолжало шириться, чему отчасти способствовали благоприятные по отношению к ним вердикты судов и научные работы. В 1989 году профессор права Левинсон из Техаса написал примечательное эссе для Yale Law Review, в котором постулировал, что участие граждан в системе власти может распространяться на Вторую поправку.
Левинсона особо интересовал вопрос о том, «[должны] ли рядовые граждане участвовать в процессе обеспечения соблюдения законности и защите свободы вместо того, чтобы полагаться на профессиональных миротворцев, называем ли мы их регулярной армией или полицией». Активисты движения за беспрепятственное ношение оружия считают публикацию этого эссе переломным моментом в дебатах об оружии, поскольку оно стало одной из первых попыток критического анализа Второй поправки либеральным ученым-юристом.
Два относительно недавних решения Верховного суда — Округ Колумбия против Хеллера (2008) и Макдональд против Чикаго (2010) — подкрепили конституционное право американцев на владение оружием в целях самообороны.
Между тем, законы в пользу владельцев оружия принимались и в законодательных собраниях штатов. В 1987 году Флорида приняла первый в стране закон о скрытом ношении оружия, предполагавший выдачу властями штата разрешения на скрытое ношение оружия в общественных местах каждому гражданину, выполняющему набор требований.
Эти законы разнятся по штатам, но включают в себя такие положения, как уплата сбора за лицензию, прохождение учебного курса, снятие отпечатков пальцев и отсутствие судимостей. Сегодня подобные законы существуют в сорока из пятидесяти штатов, причем четыре из них (Аляска, Аризона, Вермонт, Вайоминг) вовсе не требуют разрешения на скрытое ношение оружия.
Другие законы, принятые в разных штатах, варьируют от расширения «доктрины замка», распространяя право на использование оружия для защиты дома на двор, катер или рабочее место, до возвращения права на ношения оружия лицам, ранее осужденным за ненасильственные преступления.
Даже президент Обама, которого НСА долго считала врагом Второй поправки, нехотя подчиняется требованиям борцов за свободу ношения оружия. В 2009 году он подписал закон — бывший, вероятно, частью компромиссного законопроекта о бюджете, — который впервые разрешил гражданам скрыто проносить оружие в национальные парки. Это совпало по времени с опасениями по поводу разгула преступности на ведущих спортплощадках страны.
Разумеется, не все законы столь благоприятны для поборников беспрепятственного ношения оружия. В частности, мэр Блумберг пытается осложнить процесс покупки оружия на выставках, которые, по его словам, способствуют росту насильственных преступлений в городах Америки. Другие города, такие как Вашингтон и Чикаго, попытались обойти недавние постановления Верховного суда, фактически запретив оружие иными способами — например, посредством зонирования или введения сложных законов о лицензировании.
* * *
За распространением менее ограничительных законов — и самого оружия — стоит вопрос, старый как кремневое ружье: Становится ли общество более безопасным благодаря массовому владению оружием или наоборот?
Оба лагеря предлагают свою статистику. Критики давно озабочены тем, что законы о скрытом ношении оружия приведут к решению заурядных споров при помощи пули, особенно если пистолет окажется не в тех руках.
В декабре New York Times изучила, сколько владельцев разрешения на скрытое ношения оружия из Северной Каролины в прошлом совершали преступления. Оказалось, что из 260 000 человек примерно 2 600 совершили по крайней мере одно правонарушение, не связанное с вождением автомобиля, а 200 совершили тяжкое уголовное преступление, из них 10 были осуждены за непредумышленное или предумышленное убийство.
Это примерно 1 процент всех держателей разрешений, но критикам смысл происходящего был очевиден: право на скрытое ношение оружия в общественных местах дается не только «мирным гражданам», и вовсе неочевидно, что штат в состоянии отобрать лицензию после того, как ее держатель совершит преступление.
Между тем, как показало исследование Центра политики в отношении насилия (Violence Policy Center), выступающего за контроль над оружием, в 2007-2009 годах держатели лицензий на скрытое ношение застрелили на территории США 117 человек, в том числе девять сотрудников правоохранительных органов. Но исследование, проведенное Гэри Клеком (Gary Kleck), криминологом из Университета штата Флорида в Талахасси, выявило, что более 2,5 миллионов раз в год оружие используется в оборонительных целях для предотвращения преступлений — от угрозы физическим насилием до изнасилований и краж со взломом — и это ни влечет за собой ни гибели людей, ни увечий.
Более того, число смертей от применения оружия в США сокращается, несмотря даже на то, что в общественные места проносится все больше стволов. Федеральная статистика показывает, что в 2005-2009 годах число убийств, совершенных с использованием оружия, упало с 10 158 до 9 146 в год. В тот же самый период число убийств, совершенных в целях самообороны, выросло со 196 до 261.
Проанализировав многочисленные исследования на эту тему, газета Chronicle of Higher Education пришла недавно к такому выводу: «Теперь ни один ученый не может утверждать, что легализация скрытого ношения оружия ведет к значительному росту преступности».
Однако мнение какого-то криминолога о том, какое воздействие на общество оказывает распространенность ношения оружия, не имеет особого значения для многих жителей Гарнера и других мест. Большинство не оглядывается на стерильную статистику, чтобы решить, нужно им носить оружие или нет. Речь идет о том, что позволяет им чувствовать себя в безопасности.
* * *
Для Джо Биннса это означает, что у него под курткой не должно быть кольта калибра .45. Бывший пенсильванский шахтер, а ныне пенсионер, проводящий зиму в Гарнере, Биннс считает, что все оружие — даже охотничьи ружья — должно храниться под замком в местном полицейском участке. Хочешь поохотиться на оленей или индеек — иди в отделение и бери свой браунинг или спрингфилд.
«Оружие повсюду — это же смешно, — говорит он. — Возникли проблемы — вызывай полицию».
Многие с ним категорически не согласятся, в том числе Газда, хотя не все решатся сказать об этом вслух.
Майк Тили, владелец оружейного магазина и стрельбища в Ралли, организующий сертификационные курсы, говорит, что курс «скрытое ношение оружия» стал настолько популярен, что проводить занятия приходится в соседнем конференц-зале.
По его словам, многие слушатели приезжают из соседних районов, в том числе и из либерального Чэпел-Хилла. Многое проясняет ответ на его вопрос, почему они не ходят на курсы у себя.
«Они не хотят, чтобы об этом знали родные или соседи, — говорит он. — Ношение оружия по-прежнему вызывает тревогу: многие по сей день твердо убеждены, что оружие — это зло».
Оригинал публикации: Gun nation: Inside America's gun-carry culture http://www.csmonitor.com/USA/Society/20 … ry-culture
Перевод: http://rus.ruvr.ru/2012_03_13/68375117/
