Одним из главных принципов Евросоюза была и остается «политика консолидации», или помощь сильных регионов слабым. На соответствующие программы ЕС в период с 1988 по 2004 годы выделил около 500 миллиардов евро, которые пошли в первую очередь на помощь странам Южной Европы. Начиная с расширения ЕС на Восток в 2004 году основная часть средств из фондов развития достается странам Восточной Европы. По данным Брюсселя, Польша получает ежегодно от Евросоюза около 13,4 миллиардов евро, Чехия — 4,3 миллиарда евро, Словакия — 3,7 миллиарда евро, Венгрия — 5,6 миллиардов евро. Даже крошечные Литва и Латвия получают около одного миллиарда евро в год. Всего с 2014 по 2020 годы суммарная помощь Евросоюза странам Восточной Европы (структурные и региональные фонды, программы занятости молодежи и т.д.) должна достичь гигантских объемов: для Польши — 77,6 миллиардов евро, Чехии и Венгрии — по 22 миллиарда евро, Словакии — 14 миллиардов евро. Однако действие нынешних «программ консолидации» для Восточной Европы заканчивается в 2020 году. После этого они должны быть пересмотрены в сторону значительного сокращения. Главная причина — не только ограниченность средств, но и невыполнение «младоевропейцами» основных обязательств по отношению к ЕС. Главными нарушителями европейских норм считаются Польша и Венгрия. Особенно настойчиво требует применить к ним финансовые штрафы Франция. По ее инициативе страны Западной Европы в принципе согласились, что дальнейшее оказание помощи будет обусловлено соблюдением базисных демократических ценностей ЕС. Среди государств-учредителей Евросоюза формируется точка зрения, что следует прекратить трансферты миллиардов евро в Польшу, Венгрию, Чехию и Словакию, если они не будут активнее проявлять солидарность с Евросоюзом. Французский министр по европейским делам Натали Луазо заявила: «Совершенно неприемлемо, когда страны ЕС получают деньги из общего бюджета на определенные цели и проводят несовместимую с нашими принципами национальную политику». По мнению Луазо, в будущем дотации будут четко привязаны к соблюдению норм ЕС, в частности, правовых стандартов. Этой позиции придерживается и Еврокомиссия, где соблюдение базисных принципов ЕС рассматривается как непременное условие оказания финансовой помощи. Министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль констатирует в этой связи, что позиции Западной и Восточной Европы в данный момент принципиально расходятся. В этих условиях невозможно инвестировать новые средства в экономику «младоевропейцев». Еврокомиссия намерена провести эти планы в жизнь как можно скорее. В мае будут предложены рамочные условия для дальнейшего финансирования, а год спустя, уже после Брексита, будет окончательно утвержден новый, более жесткий бюджет. Перспективы утверждения этого бюджета неплохие, поскольку Лондон не сможет наложить свое вето.

Кто конкретно будет платить за «продолжение банкета» после выхода Великобритании? Как заявил отвечающий за бюджет еврокомиссар Гюнтер Эттингер, страны-члены ЕС будут неизбежно вынуждены увеличить свои взносы в бюджет, которые до сих пор составляли 1% ВВП. Главным плательщиком автоматически станет Германия: если она будет выделять 1,2% ВВП, то это добавит в евробюджет дополнительные 10 миллиардов евро. Однако очень многие в Германии противятся этим планам и требуют сократить бездумное финансирование аграрного сектора и структурных фондов. Именно на эти две статьи расходов приходится три четверти бюджета ЕС, который составляет 140 млрд евро в год. На аграрные субсидии выделяется 55 миллиардов евро в год (40% бюджета), а на программы развития (прежде всего помощь новым членам ЕС) — 60 миллиардов евро (43% бюджета). Критики такого распределения средств говорят, что более эффективно было бы вкладывать деньги в инновационные технологии и подготовку кадров. Но если на сокращение аграрных субсидий основные страны ЕС в принципе готовы пойти, то восточноевропейские бенефициары структурных фондов категорически против любого урезания. Польша открыто говорит, что «не позволит» этого сделать.

В результате Брексита бюджет ЕС не просто сократится на 8-10%, значительно вырастет финансовый и политический вес франко-германского тандема. С уходом Великобритании «младоевропейцы» лишатся важнейшего союзника в противостоянии «диктату» Брюсселя и ЕЦБ, а противоречия «старой» и «новой» Европы неизбежно обострятся. На Западе считают, что «младоевропейцы» относятся к ЕС потребительски: получают деньги и не проявляют солидарности. Нарушений много: отказ принимать мигрантов по квотам Евросоюза, демпинг рабочей силы, открытая ориентация на Вашингтон вопреки политической линии Брюсселя и провокационное нагнетание напряженности в отношениях с Россией. Польша и страны Балтии в союзе с США практически заблокировали проект «Северный поток-2», в котором чрезвычайно заинтересована Германия. В нынешних резко изменившихся условиях «Европа двух скоростей» становится реальностью. Хотя этот термин был введен в обращение уже давно, он получает сейчас (по инициативе президента Франции Эмманюэля Макрона) новый смысл в связи с Брекситом и «непослушным» поведением стран Восточной Европы. Де-факто это означает укрепление западноевропейского «твердого ядра» в виде франко-германского альянса и примкнувших к нему государств «старой Европы». Входящие в этот союз страны объединены гуманитарными и цивилизационными принципами, восходящими к античному Риму и империи Карла Великого. Что касается более отсталых стран, находящихся за пределами романо-германского «лимеса» (отсюда понятие «страны-лимитрофы»), то они станут вторым, внешним кругом, который будет постепенно интегрироваться в «твердое ядро». «Младоевропейцы» отчаянно протестуют против концепции Европы «двух скоростей», Польша считает этот проект дискриминацией и шантажом. Но пока что все указывает на то, что пропасть между старой и новой Европой не выравнивается, а лишь углубляется, и «денежный вопрос» — лишь один из показателей растущих противоречий.