В память о погибших на пожарище людях премьер-министр Греции Алексис Ципрас объявил в стране трехдневный траур. В траурные дни греки начали скорбный счёт потерь. В пожарах пострадали более двух тысяч жилых домов, четверть из которых не подлежит восстановлению.

Первая же после пожара поисковая операция показала, что число жертв будет только возрастать. Власти не смогли оперативно эвакуировать многих жителей. Теперь на пепелищах спасатели находили их останки. За неделю число погибших возросло почти до ста человек. Ещё 25 человек пропали без вести. Считается, что они погибли в море, спасаясь от огня. К поиску этих людей подключились дайверы-волонтеры.

Лесные пожары в Греции не в диковинку. Знойное лето, как правило, оставляет на земле эллинов свою чёрную отметину. Вот только масштаб беды в этом году был несоизмерим с привычными природными катаклизмами. Людям осталось лишь винить нерасторопные власти, у которых не хватило ни сил, ни средств, ни умения предотвратить или хотя бы преуменьшить катастрофу.

У этой печальной истории есть одна неприятная особенность. В трудные и трагические для греков дни соседи по Евросоюзу не пришли к ним на помощь. Лишь маленький родственный Кипр прислал своё сухопутное пожарное подразделение, да Испания предложила для тушения пожаров два самолёта, когда надобность в них уже отпала.

В ответ на трагедию в европейских СМИ и блогосфере стали критиковать сложившийся в ЕС порядок, при котором пострадавшая в катастрофе страна должна обращаться за помощью не напрямую к соседним правительствам, а через европейскую систему по чрезвычайным ситуациям.

Только через неё рассылается запрос о помощи в другие государства, и те потом реагируют. Эксперты назвали такую систему громоздкой, не обеспечивающей нормальную координацию в условиях чрезвычайных ситуаций, а главное – приводящей к потере времени во время скоротечной катастрофы.

Как соседи отвернулись от бедствующих греков

За этими здравыми рассуждениями в тень ушла информация о реальной реакции стран Евросоюза на беду греков. Только девять из них предложили хоть какую-то помощь (например, Великобритания и часть Старой Европы пообещали прислать деньги). Остальные девятнадцать европейских правительств просьбу Афин о помощи не заметили вовсе.

Обычно активная и шумная Центральная Европа на этот раз тихо отмолчалась. Она оказалась не готова в случае беды солидарно помогать соседям по Союзу. Тем временем погибли люди, страна пережила шок траура и по сути осталась один на один с нахлынувшей бедой.

Помощь при лесных пожарах никак не сопоставима с солидарной защитой в случае военной угрозы, скрупулёзно расписанной в уставных документах Североатлантического альянса. Помощь при природных бедствиях не несёт в себе риска больших людских и материальных потерь. Тем не менее, даже к малым издержкам партнёры Греции по НАТО и Евросоюзу оказались не готовы.

Кстати, в самые тяжёлые для Греции часы оперативную помощь ей предложил президент России Владимир Путин. Однако в Афинах предпочли не заметить этот искренний и дружественный шаг, дабы не навлечь на себя гнев увлеченных антироссийскими санкциями лидеров европейского сообщества.

Случай с Грецией не стал откровением в отношениях внутри Евросоюза. В последнее время здесь много говорят о государствах «двух скоростей развития», предполагая, что страны, опущенные на вторую европейскую ступень, ограничены в своих возможностях и правах по сравнению с лидерами Союза.

Получилось так, что обязательствами по отношению к партнёрам «второго сорта» теперь можно и пренебречь. Что, собственно, и произошло во время греческой трагедии. Это хороший наглядный урок экономически слабым странам-аутсайдерам ЕС и тем, кто стремится попасть в этот некогда успешный союз государств.

Впрочем, Греция и раньше получала такие «уроки европейской солидарности». Помнится, в своё время она вместе с Италией стала пристанищем мигрантов из Африки. Те не особенно хотели закрепляться на Аппенинах и Южных Балканах, а стремились пробраться в богатые благополучные страны, чтобы безбедно жить на социальное пособие, но были буквально закупорены в Италии и Греции.

Тогдашнему итальянскому премьеру Сильвио Берлускони потребовалось немало сил, чтобы сломить сопротивление европейских лидеров и открыть беженцам путь в Европу. Второе издание подобного кризиса с мигрантами произошло позапрошлым летом. На этот раз суверенный эгоизм проявили страны Центральной Европы, категорически отказавшись принимать у себя беженцев.

Тогда в Евросоюзе впервые заговорили о «кризисе солидарности», а многие политики реально почувствовали, что их страны легко могут остаться один на один с проблемами или нежданно навалившейся бедой, если не обладают в союзе достаточным авторитетом и экономическим весом. Зато они под диктатом «стран первой скорости» вынуждены демонстрировать европейскую солидарность, часто – вопреки своим национальным интересам.

Так, кстати, случилось с Грецией совсем недавно. В начале июля, под давлением старших партнёров, Афины выслали из страны двух российских дипломатов, обвинив их в незаконных действиях, подрывающих национальную безопасность, и тем самым испортили ранее добрые отношения с Москвой.

Россия, несмотря на кризис в двусторонних отношениях, нашла в себе силы предложить Греции помощь в борьбе со стихийным бедствием, а вот те, кто побуждали правительство Алексиса Ципраса к публичной антироссийской акции, в час беды повернулись к Греции спиной.

Эту историю вменяемые европейские политики должны запомнить надолго, равно как и предупреждение Дональда Трампа о том, что Америка не готова рисковать своим благополучием ради союзников по НАТО. Европейская солидарность оказалась избирательной, этакой парадной политической декларацией. Она живёт только в дни мира и прячется от лиха, когда приходит беда. К такому печальному выводу приводит нас случившаяся в Греции трагедия.