Уставшая ночь опустилась на город,
Укутала снами мечты и дома,
Спят книжные полки, вздыхая спросонок,
И тает забот и обид кутерьма.

На краешке ночи твой сон примостился,
В ногах рыжий кот растянулся, сопя,
И дремлют веснушки… А мир раздвоился,
И за руку в сказку уводит тебя.

Там солнце целует вечернее море,
Там алый, как парус, кренится закат,
Там чёрные мысли всегда на запоре,
И светлые ноты у сердца звучат.

Там ветер тебя обнимает за плечи,
И просто шалуньей-принцессою стать,
Там кто-то родной твои боли залечит
За руку возьмёт - и научит летать.

Ничейная кошка

Девочка – Ночь

Никто не верил
В то, что ей летать
Ночами удавалось
Тёмной птицей,
И наши сны
Задумчиво листать,
Читая их
Страницу за страницей.

Никто не мог
Смотреть в её глаза –
Там жили звёзды,
Прячась от рассвета,
И взгляд её,
Хрустальный как слеза,
Был глубже
Чёрно-бархатного цвета.

Её рука,
Холодная в жару,
Всех удивляла
Мраморностью кожи,
А жгучий волос,
Лёгкий на ветру,
В ладонях был
И тяжелей, и строже.

Она умела
Тихо говорить,
Она могла
Услышать, что смолчалось,
Ей, как любой,
Хотелось полюбить,
И, как любой,
Пронзительно мечталось…

Но каждый раз
Стеклянная стена
Как будто
Ниоткуда вырастала,
Когда доверившись
Кому-нибудь она
Вдруг признавалась,
Что всю ночь летала.

Откуда девочке
Волшебной это знать,
Что люди верить
В сказки перестали,
И по ночам
Положено всем спать,
Зашторив ночь,
Чтоб звёзды не мешали?

И вновь она,
Раскрыв своё окно,
Взлетала в небо
Одинокой птицей,
И чёрный мир
Ей, подставляя дно,
Густел и звал,
И не давал разбиться…

Юрий Егоров

Мы слишком поздно снова повстречались.
У каждого из нас своя семья.
И на плечах у каждого печали,
И радости земные не пьянят.

И не порвать, не разрубить тех нитей,
Что Мойры нам с рождения спряли,
Не иссушить, не выпить, не разбить нам
Запрета чашу полную любви.

И может для того судьба свела нас,
Чтоб позабавиться. Прошли уже года.
Я много раз скорей всего влюблялась,
Хотя и не любила никогда.

Я не пытаюсь снова вызвать ревность,
Кокетливо поправив с лица прядь.
Теперь храню другому свою верность,
И дети называют меня "мать".

По молодости всё казалось шуткой.
Мы лишь играли дерзко и легко.
И каждый от другого ждал поступка,
Который сам он совершить не мог.

Признаться в чувствах нам мешала робость,
А, может быть, боязнь, что не поймут
Или скорей всего тут даже гордость
Вела свою опасную игру.

Тогда нам всё с тобой казалось в шутку.
Мы молоды, в крови нашей весна.
Но только до сих пор не видеть жутко
У сына своего твои глаза.

Вера Максименкова