Вот только из 17 с лишним млн ЛПХ подворье как основной доход используют только 50 тыс., 2 млн личных подсобных хозяйств, которые производят продукцию не только для нужд семьи, но и на продажу, получают с этого доход, который помогает людям просто выживать. И лишь 1% личных хозяйств — современные «кулаки» — имеет земельные участки более 20 га, на которых своими мини-тракторами и мотоблоками, а то и тракторами, сеют, пашут, убирают ту же картошку, капусту и прочие овощи и тем самым наносят вред экономике Турции и других зарубежных стран, а также поставщикам продовольствия, вроде членов семьи гражданина Медведева Д.А. Притом вот эти цифры — не злобная оппозиционная пропаганда, а данные Общественного народного фронта при той же «Единой России», опубликованные на их официальном сайте.

«Сейчас малые предприниматели и фермеры, сталкиваясь с трудностями, переходят в статус личного подсобного хозяйства, чтобы их оставили в покое. А государство пытается остановить этот процесс при помощи налога на профессиональный доход. Но эта мера не стимулирует развитие, а останавливает его. Чтобы люди, имеющие подворья, наоборот, захотели перейти в предприниматели, а действующие предприниматели — в этом статусе остаться, нужно другое: сделать доступными для малых хозяйств господдержку, кредитные ресурсы, информационно-консультационное сопровождение, упростить налогообложение, оградить фермеров от лишних проверок», — заявила там вице-президент Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств Ольга Башмачникова.

Все правильно, вот только зачем надо думать, разрабатывать и ждать, когда можно просто отнять и поделить? В конце концов, разработать налог поручили не Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств, а Налоговой службе, Минфину Силуанова, Минэкономразвития Орешкина и Минсельхозу. Плох здесь даже не сам налог, а то, что удар по ЛПХ выйдет ударом по всей русской деревне, которая и так постепенно вымирает.

Для понимания происходящего возьмем масштабное исследование экономической, социальной и демографической ситуации в российской деревне за 2017 год от Центра экономических и политических реформ. Как правильно отмечал Дмитрий Анатольевич в Госдуме, численность сельского населения составляет около 37,89 млн человек. Правда, трудоспособного населения там гораздо меньше. На 1000 жителей села трудоспособного возраста приходится 819 лиц нетрудоспособного возраста (на 1000 жителей города трудоспособного возраста — 715 лиц нетрудоспособного возраста), из которых 365 — это дети младше 15 лет и 454 — это люди старше трудоспособного возраста. Да, детей в селе традиционно больше, чем в городе, но как только они вырастают, то стараются оттуда уехать. Почему — не секрет: работы в селе мало, не говоря уж об образовании, медобслуживании и т.п. (за что спасибо тому же правительству). Уровень безработицы в сельской местности выше, чем в городах. В 2014 году уровень безработицы в сельской местности в возрастной группе от 20 до 24 лет — 15,8% (для городского населения — 11,3%), от 25 до 29 лет — 8,9% (для городского населения — 4,7%). По данным Росстата за октябрь 2016 года, уровень безработицы среди сельских жителей (7,6%) превысил уровень безработицы 2013 среди городских жителей (4,6%) в 1,7 раза. В августе и в сентябре 2016 года уровень безработицы среди сельских жителей превысил уровень безработицы среди городских жителей в 1,6 раз. Примерно то же соотношение фиксировалось на протяжении всего 2016 года:

Для сельской местности также в большей степени характерна долгосрочная (или застойная) безработица. Из 1,4 млн безработных сельских жителей 35,5% в этот период находились в ситуации застойной безработицы (искали работу 12 месяцев и более). Для безработных городских жителей доля таких безработных составила 25,4%. И это без учета «вахтовиков», то есть людей, которые числятся жителями села, но работают в городе вахтовым методом. Как понимаем, при такой работе о содержании большого подворья речь идти не может: куры, утки и маленький приусадебный участок — это максимум.

Притом даже если работа в наличии есть, то труд в поле у нас часто оплачивается ниже, чем работа охранником на стройке в Москве. По данным Росстата, для сферы сельского хозяйства характерен сравнительно низкий показатель среднемесячной номинальной начисленной заработной платы. Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата по виду экономической деятельности «Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство» была самой низкой по сравнению со среднемесячными зарплатами в организациях по иным видам экономической деятельности. Так, в Социально-экономическом докладе Росстата от апреля сего года на 201 странице мы видим, что средняя заработная плата людей, занятых в растениеводстве и животноводстве на январь 2019 года, составляла целых 24 тыс. 548 руб. грязными, то есть без выплат социального характера. И это средняя, то есть с учетом председателей, глав агрохолдингов и доярку из Хацапетовки. Для сравнения, по той же таблице средняя зарплата сотрудников, занятых в добыче сырой нефти и природного газа, составляет 117 тыс. 911 руб.

Добавим к этому детей, на которых делятся эти 24 тыс. рублей, и получаем ту самую бедность, которую вроде как упомянул Дмитрий Анатольевич. Сегодня на зарплату в сельхозпредприятии можно выживать, а не жить, а цены больше, чем городе. Согласно результатам выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств, проведенного Росстатом во II квартале 2016 года, в структуре расходов домашних хозяйств, проживающих в сельской местности, значительно большую долю, по сравнению с расходами городских домохозяйств, занимают затраты на продукты питания и безалкогольные напитки — 41% (для домашних хозяйств, проживающих в городской местности, — 31,7%). Согласно результатам исследования потребительских цен в разных регионах страны, в небольших населенных пунктах, прежде всего в сельских населенных пунктах, ассортимент товаров (в первую очередь продуктов питания) сильно ограничен, а цены зачастую действительно выше, чем в крупных городах. В этих условиях жители села особенно сильно зависят от продуктов, выращенных на их участках и произведенных в их личных подсобных хозяйствах. Добавим сюда сокращение количества ФАПов и школ на селе и получим закономерное медленное, но верное вымирание села. Полюбуйтесь сами: прирост (убыль) городского и сельского населения на 1 января соответствующих годов (тыс. чел., без учета КФО).

Как видим, относительно успешно сельское население увеличивается только в Южном федеральном округе и Северо-Кавказском. В остальных дело печальное. Но люди живут, более того, как показывают цифры, научились зарабатывать копейку со своего огорода и от своей буренки, ежедневно, без поездок на курорты, вставая в 5 утра и ложась затемно. Почти 38 млн человек, или 17,5 млн дворов, — население Польши — не бежали, а взялись за вилы и научились кормить себя и свою страну, лишь бы государство не мешало. Но государство в лице авторов нынешнего законопроекта о них не забыло…А ведь могут найтись и желающие объяснить крестьянину, что на митинге в городе можно легко заработать. И тогда нам, городским, придется снова вспоминать о «ножках Буша» да о турецких яблоках.