Тогда Мадрид — теперь Дамаск
Александр Проханов,28 марта 2013
Максим Шевченко, Михаил Леонтьев и Александр Проханов — мы, трое представителей Изборского клуба, осуществили десант в Дамаск, окружённый пылающими городами и сёлами.
В ночи сквозь сон мы слышали заунывные, похожие на песнопения возгласы муэдзинов, орудийные раскаты, рёв установок залпового огня, а иногда грохот в центре города, где боевики-смертники взрывали мечети.
Мы приехали в Дамаск в разгар войны, потому что хотели понять катастрофическую реальность, увидеть чёрную воронку в центре Сирии, готовую затянуть в себя не только Ближний Восток, но и весь прочий мир. Мы приехали сюда и потому, что здесь, в Сирии, реализуется внешняя политика России. И в этом конфликте, всё более напоминающем глобальный, Россия выбрала в союзницы Сирию, президент Путин выбрал союзником президента Башара Асада. И сирийская война, как бы для многих это ни казалось странным, детонирует в самый центр российской жизни. Так в тридцать шестом году испанская война была предтечей Второй мировой, так в тридцать седьмом году осаждённый Мадрид напоминал сегодняшний осаждённый Дамаск.
Мы все посещали Сирию в её прежние золотые времена, любовались красотой её городов, её благополучием и покоем, полюбив эту восхитительную страну, её оливки и минареты, эту святую землю, где Савл превратился в Павла. Мы не могли не приехать теперь сюда, в час, когда война изгрызает Сирию, готова оставить от неё обугленный скелет.
Что мы видели в Сирии? Бои в стотысячном пригороде Дамаска Дарайя, по которому мы неслись в боевой машине пехоты среди минных разрывов и щёлканья снайперов. И город, когда-то цветущий и восхитительный, смотрел на нас дырами обугленных окон, иссечёнными фасадами. Мы не нашли в нём ни одного уцелевшего жилья, ни одного живого обитателя, но только угли, разбитые зеркала, вспоротые одеяла, раздавленные гусеницами мотоциклы и велосипеды. И оставленные боевиками настенные граффити: "Башар Асад, ты умрёшь. Сначала Сирия, потом — Россия". У одной из таких разрисованных стен я поменялся нательным крестом с православным солдатом. И теперь ношу его нательный крест, молюсь, чтобы моего брата во Христе пощадили пуля и мина.
Мы встречались под уханье канонады с президентом Башаром Асадом в его дамасской резиденции. И он был удивительно спокоен, иногда задумчив, поражал своим рафинированным интеллектом, умением создавать с помощью скупых формулировок картину сверхсложной военнополитической драмы, в которую вовлечена его родина. Мне было важно увидеть в нём человека неколебимой воли, сделавшим свой выбор раз и навсегда, готовым бескомпромиссно сражаться за Сирию. Эту волю он транслирует в пехотинцев, штурмующих в Дарайе дом за домом, в генералов, составляющих планы больших и малых баталий, в сирийский народ, который стоит рядом со своим президентом.
Мы были у верховного муфтия Сирии, который рассказал нам о драме религиозного раскола, поразившего Сирию, в которой до недавнего времени сунниты и шииты, алавиты и марониты, православные и друзы жили единой семьёй. А теперь секира расчленила сирийское общество на множество враждующих фрагментов.
Мы были у митрополита и молились вместе с ним перед иконой, подаренной русским патриархом Кириллом. Молились сначала за Сирию, чтобы она выстояла перед сатанинскими силами. А потом за Россию, чтобы её не коснулись подобные беды.
Мы были исполнены светлого духа, который исходил от муллы и православного монаха. И в тот же вечер страшным взрывом был убит один из влиятельных муфтиев, проповедник и богослов. И этим взрывом в центре мечети ещё глубже был вбит железный костыль в сердце Сирии.
Война, которая происходит в Сирии, — это война особого типа, имеющая свой алгоритм, свой стратегический план, своё хорошо прописанное либретто и своего капельмейстера.
Тлеющие в Сирии противоречия между властью и суннитским большинством, между режимом Башара Асада и "Братьями-мусульманами", эти противоречия два года назад породили сначала бурю Интернета, в котором возникли протестные публикации, призывавшие суннитов выйти на улицы. Мирные демонстрации, которые проходили в Хомсе и Хаме, по технологиям флэшмоба собрали тысячи протестующих. Период мирных демонстраций длился недолго и закончился применением оружия, когда внедрённые в толпы демонстрантов боевики стреляли в полицию.
Демонстрации, обмен огневыми ударами, трупы, стенающие матери, похороны — всё это снимали десятки телевизионных каналов. Среди которых могучая, лукавая, работающая на деньги Катара "Аль-Джазира" возглавила информационную войну против Дамаска.
Призыв помочь "Братьям-мусульманам" был услышан во всём исламском мире. И сюда, в Сирию, через границы Ирака, Ливана, Иордании, Турции двинулись отряды боевиков. Обстрелянные, ловкие, закалённые в ливийской пустыне, в горящем Триполи, в иракских городах, в террористических операциях Йемена и Афганистана, эти потоки направлялись точной рукой. Субсидировались деньгами Катара и Саудовской Аравии, наводняли Сирию, сливаясь с местными повстанцами.
Тридцать стран из разных уголков исламского мира присылали сюда своих стрелков. Каждый труп, каждая смерть, каждый выстрел тиражировались могучей информационной машиной, которая создавала из президента Башара и государства Сирия образ чудовища, образ абсолютного зла. Вместе с боевиками через границу текло оружие. Сначала стрелковое, противотанковое, а потом тяжёлое — артиллерия и танки. Сегодня армия повстанцев обеспечена самым современным натовским оружием. Быть может, недалёк тот час, когда у неё появятся боевые вертолёты.
Хорошо оснащённая, мобильная, в начале партизанская, а теперь почти регулярная армия являет собой подвижную сетевую структуру из больших и малых отрядов. Они по указам стратегического штаба перемещаются по сирийской территории, обретают характер партизанского спецназа, мусульманской армии быстрого реагирования, которая, в случае необходимости может быть переброшена из Сирии в Казахстан, Узбекистан, Туркмению, Киргизию и на русский Северный Кавказ.
Политологи и военные аналитики, с которыми нам довелось встречаться в Дамаске, уверены, что война за Сирию — это война за Россию. Сирия — последний оплот, последний рубеж, сломав который, это мобильное воинство, оснащённое оружием Запада, с могучим информационным сопровождением, выполняя американскую стратегию трансформации исламского мира, кинется на Россию.
Мы жили в Дамаске, ещё не разрушенном, прекрасном, весеннем, с цветущими деревьями, изысканными домами. И здесь начинаешь ценить гражданский мир в сегодняшней России, верить в силу и осмысленность российского государства, понимаешь усилия Путина по реформированию и перевооружению российской армии. Помогая Дамаску, мы помогаем сами себе.
Эту помощь мы ощутили не только в политических дискуссиях и на правительственных приёмах. Мы ощутили её в окрестностях Дамаска, где расположены подразделения сирийской противовоздушной обороны. В каменистых горах, в бункерах стоят зенитные ракетнопушечные комплексы "Панцирь" — продукция знаменитого тульского завода КБП. Создание великого оружейного конструктора Аркадия Георгиевича Шипунова, который построил первоклассное оружие, исключающее здесь, под Дамаском, бесконтактную войну, безнаказанные атаки тысячи крылатых ракет, которые совсем недавно перемолотили Багдад и Триполи. Эта тяжеловесная и в то же время изящная установка с поворотной антенной выехала из чёрного подземелья под солнце. И сирийский генерал отдал этой машине "честь" так, как будто перед ним появился сам Аркадий Шипунов.
Изборский клуб — это оружие в идейной борьбе за Россию. Бригада бронетанковый войск, воюющих в Дарайе, муфтий и митрополит, президент Башар Асад и мой брат во Христе, воюющий сейчас в городских развалинах, — теперь все они являются коллективным членом Изборского клуба.
zavtra.ru/
*********
Видео с передачей Однако от Михаила Леонтьева - ранее в теме
и далее Максим Шевченко:
Политолог Максим Шевченко:
«Гражданская война в Сирии развязана международной коалицией»
Файл-РФ,28 марта 13:24
В Сирии идёт полномасштабная гражданская война.
Своими размышлениями о её причинах и следствиях делится политолог, телеведущий, член Общественной палаты РФ Максим ШЕВЧЕНКО, недавно побывавший в Сирии.
– Гражданская война в Сирии развязана международной коалицией, которая осуществляет наглую и беспринципную интервенцию на территорию суверенной страны.
Эта коалиция состоит из очень причудливых частей – в неё входят салафиты из организации «Джабат аль-Нусра»,
светский турецкий брат-мусульманин Эрдоган и Турция,
Евросоюз с министрами иностранных дел – содомитами, как, например, министр из Германии, который представил свою «жену», оказавшуюся мужчиной…
В коалицию входят американские империалисты – в прямом смысле этого слова…
В неё входят король Саудовской Аравии и эмиры Катара и Арабских Эмиратов.
Ещё ко всем ним присоединяется «прогрессивное либеральное человечество».
И каждый член этого причудливого союза преследует в Сирии свои цели и интересы.
Салафиты хотят установить Исламский халифат – с властью Аллаха, как они говорят, и шариата – чтобы было исламское правление.
Эрдоган хочет восстановить Османскую империю – в новом либеральном виде, приемлемом для Запада – и чтобы Сирия, которая была османской провинцией, опять вернулась в такое состояние.
Монархи Ближнего Востока хотят пробить кратчайший энергетический путь для транзита нефти и газа из стран Залива в Тартус и Латакию, а оттуда – в Европу.
Европейцы заинтересованы в том же самом – желая иметь кратчайший путь к энергоресурсам Ближнего Востока.
Американцам же нужен просто хаос на Ближнем Востоке, чтобы там не осталось никаких государств, имеющих какую-то самостоятельную политику, не зависящую от США. Сирия остаётся пока последним таким государством.
Ещё игрок – Израиль, у которого тоже свои интересы. Все заявления Израиля о том, что он за Асада, что Асад выгоден Израилю, конечно, абсолютно лицемерны.
Асад поддерживал палестинское движение освобождения, Сирия оставалась последним государством, которое поддерживало его и материально, и политически, и содержало на своей территории боевые и политические структуры Народного фронта освобождения Палестины и других левых организаций.
Поэтому Израиль заинтересован в уничтожении Сирии как своего последнего противника на Ближнем Востоке, готового сопротивляться и поддерживать силы, сражающиеся против Израиля.
Вся эта огромная коалиционная масса навалилась на Сирию.
Почему у коалиции это получилось и почему не получается с окончательной победой?
Получилось с развязыванием гражданской войны, потому что в Сирии её руководство допустило очень серьёзные социально-экономические ошибки, которые привели к возможности иностранной интервенции.
..............................
Продолжение под катом:
Продолжение статьи Политолог Максим Шевченко: «Гражданская война в Сирии развязана международной коалицией»
Прежде всего, надо сказать, что лет 6–7 назад Башар Асад начал либеральные реформы.
Я помню моё интервью с вице-премьером Дардари (он был «сирийским Гайдаром»), рассказывавшим, как в Сирию придут западные инвесторы, придут разные западные финансовые учреждения, как потекут деньги потоком…
Так и случилось – инвесторы пришли. Лет пять назад в Дамаске было не протолкнуться среди американских «портфельных инвесторов» – людей, инвестировавших не в развитие экономики, а в скупку обесценившихся производств, чтобы перепродать их по более высокой цене.
Особенность же сирийской экономики была в том, что подавляющая часть населения занята в сельском хозяйстве, которое дотировало государство.
Крестьяне не были богаты, но жили достаточно сносно.
В Сирии не было импортных продуктов – вообще.
Это была особенная страна, приезжая в которую, знаешь точно, что будешь есть продукты, экологически абсолютно чистые. Там не использовали никакие химикаты, не выращивали овощи-фрукты в парниках – климат позволяет снимать по 3–4 урожая в год.
Но после создания системы «либеральных реформ» – фактически прихода в Сирию западных спекулянтов – мгновенно выяснилось: сельское хозяйство нерентабельно.
С точки зрения рынка.
И выгодней давать большие кредиты перекупщикам (на Россию 90-х похоже, не правда ли?), чтобы они закупали помидоры не у сирийских крестьян, а, например, у турецких производителей в Антакии.
И Сирию наводнили импортные продукты. Деревня мгновенно стала нищей, ибо утратила доступ к рынку в больших масштабах.
Сельское хозяйство действительно стало нерентабельным.
А города стали резко богатеть – даже не представить как!
Ведь город на Ближнем Востоке – это ещё традиционно и центр торговли, пропускающий через себя громадные денежные массы.
В городах резко богател средний класс, состоящий из алавитов, христиан, черкесов, друзов и части суннитского населения, примыкавшего к бюрократии, к правящей партии БААС.
Сложился (как и в России в 90-е годы) триумвират из бюрократии, силовых структур и финансовых спекулянтов.
Каждый друг друга дополнял. Бюрократия обеспечивала разрешение на создание банков и прочих выгодных структур, силовики прикрывали бизнес, получая с него свою долю, а спекулянты накачивали эти структуры деньгами, обесценивая труд сирийских крестьян.
Крестьяне же были по преимуществу сунниты, и в какой-то момент их состояние упало до такого уровня, что терпеть далее такое положение стало невозможно.
Асад тогда начал сворачивать «либеральные реформы». Потому что он понял, куда он ведёт государство. Однако было уже поздно.
С одной стороны было обнищание суннитской деревни и её озлобление в отношении несуннитского по сути города (что давало поводы для активных проповедей радикалов всех мастей).
С другой стороны – уже начавшая паразитировать, эмансипировавшаяся от страны либеральная буржуазия.
Которая, несмотря на то, что получила свои состояния благодаря реформам партии БААС (как и постсоветская буржуазия в 90-х благодаря политике КПСС с Горбачёвым), начала выступать против Асада, ставшего ей ненужным.
Либеральная буржуазия через свои банки и фонды имеет прямые выходы на мировое сообщество, Евросоюз, США, Турцию, на центры «либеральной спекуляции».
Асад оказался между двух огней – ненавидящим город суннитским большинством и готовой предать президента городской либеральной прослойкой. И вот тогда на Асада набросились.
И выяснилось, что даже 500 долларов, которые эмир Катара даст крестьянину из сирийской глубинки, равняется его доходу за полгода.
И за 500 долларов он готов поддержать джихад и участвовать в нём.
И городская либеральная интеллигенция то же самое – она была сразу же готова переметнуться против Асада.
На все эти проблемы ещё и наложились воспоминания о 60–70-х годах, когда были политические репрессии:
например, против коммунистов, бывших в оппозиции к Асаду, о репрессиях против «братьев-мусульман» в 80-х.
Против Асада сложилась очень мощная оппозиция. И Запад надеялся, что в Сирии всё пройдёт очень быстро, что оппозиция быстро сметёт БАСС, что события пойдут по сценарию, даже менее кровавому, чем в Ливии.
Но оказалось, что суннитская деревня подпала под полное влияние радикалов из стран Ближнего Востока – Саудовской Аравии, Йемена, Катара.
Деревня вообще не хочет сосуществовать с городом. Она хочет города разграбить и уничтожить. Она хочет полностью доминировать. Она жаждет мести.
Что поставило городскую буржуазию перед сложным выбором: ведь предать Асада страшно – вместе с ним они потеряют власть, привычную им
(Сирия очень либеральна, там весьма вольные нравы, это самая свободная страна Ближнего Востока с точки зрения социальной жизни).
Потому буржуазия поневоле начала сплачиваться вокруг Асада. К тому же радикализация оппозиции привела к тому, что часть армии (которая, может, была готова договориться) поняла, что договариваться, в общем-то, не с кем.
Часть военных-суннитов перешла на сторону оппозиции – достаточно высокие чины, вплоть до генералов.
Однако другим просто некуда переходить, ибо им и их семьям угрожает потеря социального статуса и даже смерть – начались межконфессиональные и этнические чистки.
Прежде сирийцы были весьма толерантны друг к другу. Но выходцы из Йемена или Катара никогда не видели никаких христиан или алавитов, которые для них страшные «кяфиры» – неверные, жить которым на земле никак нельзя.
Были зверские убийства представителей власти, которыми во многих местах были, как правило, алавиты. Алавиты ответили.
Власть упустила контроль над происходящим. Начались жуткие кровавые эксцессы – людей вырезали деревнями, общинами.
И даже армия ничего не могла сделать, ибо вступаясь за какую-то из сторон, она теряла доверие другой.
Потому часть войны в Сирии идёт по «ливанскому типу».
Но вместе с тем, за эти два года армия превратилась в мощную политическую силу.
До того армия готовилась к войне с Израилем – это «танковые прорывы», «авиационные бомбардировки», «ракетные обстрелы», «спутниковое оружие».
Но выяснилось, что надо воевать в городах с партизанами, вооружёнными автоматами, гранатомётами, пулемётами и снайперскими винтовками. К такой войне армия не была готова.
Однако за два года войны, понеся большие потери (часть дезертировала, часть погибла, часть перешла к противнику),
армия превратилась в весьма боеспособную структуру.
Сейчас в армии 5–6 бригад, которые вполне адекватно и эффективно ведут бои в сложнейших городских условиях, на равных воюя с хорошо подготовленными повстанцами, которых тренируют специалисты – и турецкие, и американские, и даже есть информация об израильских.
Среди «повстанцев» есть те, кто прошёл войну в Чечне, в Афганистане, то есть имеют огромный боевой опыт.
Это очень-очень серьёзные противники.
Сегодня ситуация такова, что практически идёт гражданская война между городом и деревней, причём победы не сможет достигнуть ни одна, ни другая сторона.
Важнейшую роль сыграла позиция России.
Благодаря которой Асад сумел удержать власть – но отнюдь не свою личную.
Асад – вполне демократичный человек и пострадал не из-за своей тирании, а из желания либеральных реформ, которые привели к чудовищному расколу в стране – так же, как и в России в 90-е годы.
Только наше население не взялось за оружие, а сирийское взялось за него.
Под исламскими лозунгами. У нас не было такого катализатора. В 93-м у нас проиграл Верховный Совет – и схема была та же самая.
Но в Сирии есть исламские радикалы, которые не позволяют затухнуть воле к борьбе по социальным мотивам.
Всюду, куда приходит западный либерализм, – везде возникают предпосылки войны, везде возникает ненависть, везде начинает ослабевать государственный суверенитет, везде появляются продажная либеральная буржуазия, завязанная на западные деньги, и обнищавший народ. Это просто универсальная схема.
Сейчас, я думаю, Асад и его союзники сделали правильные выводы. Армейское руководство теперь не сугубо алавитское.
Я видел и офицеров – суннитов, христиан, друзов и других.
Сегодня война идёт за Сирию как государство многогранной культуры, которым она была всегда.
Благодаря России такая Сирия смогла выдержать первые волны ударов.
И у неё хорошие шансы не проиграть.
Проиграет она только в одном случае – если будет принято решение об участи авиации НАТО, если Сирию начнут бомбить.
Но тогда война обязательно распространится на Ливан, она примет террористический характер (потому что, я думаю, сирийские группировки начнут отвечать терактами в Европе – почти уверен), и вообще много страшного ждёт мир.
Поэтому позиция России сегодня удерживает ситуацию не только в Сирии, но и в других регионах мира от войны и от волны террора.
http://file-rf.ru/context/2440
